Николай Леонов - Хищники

Хлопнула дверца, загудел мотор, машина куда-то покатила, время от времени подпрыгивая на выбоинах. Откуда-то издалека Хорчак услышал, как завелся мотор «ровера» и, издав натужное гудение, его машина покатила следом. «Видимо, хотят спрятать, чтобы никто не мог догадаться, где меня искать…» – сообразил он, внутренне холодея.

Через какое-то время машина остановилась. Кто-то к ней подошел – скорее всего, это был тот, высокий, хлопнула дверца, и они поехали дальше. Чем дольше длился путь, тем более страшные и тоскливые мысли приходили в голову Гарри. Больше всего его страшило то, что загадочные похитители не выдвигали абсолютно никаких требований, даже не упоминали о деньгах, о его машине – ни о чем! Тогда чего же они хотят? Неужели этих людей нанял босс и его везут для того, чтобы утопить в каком-нибудь болоте?! А что, это вполне возможно! Он слишком много знает, на нем слишком много крови…

Дрожа как осиновый лист, Хорчак забился и задергался в тесном пространстве багажника. Теперь он напоминал сам себе заживо похороненного. Ожидание мучительной расправы для него стало страшнее ее самой.

Когда машина остановилась, Гарри напрягся, его дыхание замерло, сознание пронзила страшная мысль: неужели началось?! Он попытался вспомнить хотя бы одну молитву – вдруг Творец простит его былые преступления и хоть немного сжалится над ним?!! Но в памяти было глухо и пусто. Щелкнул замок багажника, двое крепких парней в масках выволокли его наружу и небрежно бросили на траву.

Хорчак затравленным зверем огляделся по сторонам и увидел невдалеке уже знакомый ему облезлый «Москвич», на багажнике которого стояла… О боже!!! Бензопила!.. Значит, они из одной бригады. Неужели они намереваются его… Ох! Даже подумать об этом страшно… Матерь Божья! И зачем он только пошел на эту проклятую работу?! Да лучше быть последним бомжом, но – живым. Жить, и только жить! Как же не хочется умирать… Но кто же они такие и чего им надо?! Почему они молчат?!

Оба его похитителя стояли рядом и смотрели на него, как на какую-то никчемную вещь. Наконец высокий, нарушив молчание, распорядился:

– За ноги его подвесьте…

С животным ужасом Гарри ощутил, как захлестнувшая его ноги веревка, врезавшись в мякоть ног, натянулась, и он заскользил по траве к двум высоким березам с положенной между кронами перекладиной из толстенной березовой жердины. Он и ахнуть не успел, как чужая, безжалостная сила потянула его куда-то вверх и он повис в воздухе, ощущая, как к голове стремительно начала приливать кровь, давя изнутри на уши и на глаза. Его сердце билось так, что, казалось, еще немного, и оно вырвется из грудной клетки.

Один из парней сорвал с его рта пластырь, и Хорчак взвыл не своим голосом:

– Люди! Мужики! Что вы делаете?! За что?!!

– Шашлычок из тебя сейчас готовить будем, – деловито пояснил неизвестный в кожанке.

Один из их подручных, достав из «Москвича» длинный сверкающий нож, подошел к Гарри вплотную, левой рукой взял его за волосы, правой приставил острие лезвия к горлу, и Хорчак невольно издал пронзительный, отчаянный поросячий визг. Но прошло несколько кошмарных мгновений, однако нож в его тело все никак не впивался. Высокий, переглянувшись с человеком в кожанке, вдруг произнес:

– А может, его здесь оставить до утра? Пусть поболтается, ворон попугает?

– Пожалуй, оставим. Хотя… Можно развести костер, пусть малость прокоптится… – предложил «кожаный».

Двое подручных тут же начали собирать сушняк и складывать костер прямо под макушкой Хорчака. Иррациональность ситуации, полная бредовость происходящего окончательно лишили его способности хоть о чем-то думать, хоть немного осмыслить, понять, что происходит. Он смог лишь простонать, содрогаясь и всхлипывая:

– Ну за что вы меня хотите убить? Что я вам плохого сделал? Скажите, в чем моя вина?

– А ты не догадываешься? – сурово спросил высокий. – Игоря Карина кто убил?

– Сотрудники охраны комбината Антон Ярохин и Ти… Тимофей Малых, – подобно утопающему, хватающемуся за соломинку, торопливо заговорил Гарри.

– А ты совсем ни при чем? – язвительно уточнил тип в кожанке. – Ты же командовал его казнью?

– Клянусь, я к этому непричастен! Меня заставили! – чувствуя нарастающую боль в висках, ломоту в темени, оглушительный звон в ушах, отчаянно взвыл Хорчак. – Матерью клянусь!!! Вы не знаете нашего босса! Это… Это… Лучше его и не знать!

– А вот он-то нас и интересует… Ну-ка, парни, спустите его вниз, пусть на травку сядет да почирикает малость, – распорядился высокий. – Послушаем, послушаем. Будешь говорить на камеру.