Николай Леонов - Выстрел в спину

Так Павел Ветров говорил, но на самом деле все было иначе. Пашке еще не стукнуло и восемнадцати, когда однажды в доме у Шутиных он познакомился с известным писателем. Весь вечер Пашка тихонько просидел в уголке, внимательно слушал и запоминал.

— Научиться писать практически может каждый, — говорил тогда писатель. — Вопрос в том, есть ли тебе что рассказать людям. Знаешь ли ты что-то такое, чего многие не знают? Интересен ли ты людям, хотят ли они тебя слушать?

Пашка смотрел вокруг пытливо, приглядывался к людям, изучал их, даже пытался анализировать. И в университет он пошел, прекрасно отдавая себе отчет, что диплом дипломом, а образование, с которым у него, мягко выражаясь, плоховато, — необходимо.

Павел учился писать по спортивной системе. Накатать километры, запомнить причины падений, не стонать от ушибов, относиться к переломам философски: ты же сам лез, тебя в гору не гнали? Сидел бы на диване, не ушибся бы. Редактор газеты, посмотрев на него сочувственно, вернул статью и сказал, что не надо, Ветров, не надо, мы ведь тебя и так уважаем. Павел согласно кивнул и пришел через неделю. Он переписал ту статью двенадцать раз, ошалевший редактор переписал ее в тринадцатый и опубликовал. Так имя Павла Ветрова впервые появилось в печати.

Женька Шутин прожил с Леночкой три года. Они расстались спокойно, интеллигентно, разделив имущество поровну: Леночке — квартиру с обстановкой, Жене — чемодан с барахлом и книжки, он ведь всегда любил читать. Молодые то ли не помнили, то ли помнили сначала, да потом забыли, что и квартира, и прочая мелочь, как холодильник, телевизор, половичок у двери, были куплены на деньги Шутина-старшего.

Иняз Женя закончил благополучно, на госэкзамене получил твердую четверку, а потом — свободное распределение. Преподавать Женя не хотел, а таскаться с группой иностранцев по Москве, ежедневно рассказывать о Кремле и Третьяковке — занятие не из интересных. Евгений был парень образованный, общительный, он решил стать журналистом. Он писал легко, фразы у него были чистые и упругие, слова не выкинешь. Проработав два года вне штата, Шутин сделался сотрудником, а затем и редактором отдела центрального журнала.

Евгений и Павел вновь встретились, когда им было по двадцать семь. Шутин уже прочно стоял на ногах, Ветров еще цеплялся за сборную, но уже отлично видел свой финиш. Три заметки с его фамилией читали только друзья. Со свойственной ему бесцеремонностью Павел пришел без звонка, словно и не было семи лет и расстались они вчера, положил на стол свое очередное творение. Шутин прочитал, расставил знаки препинания и, исправляя ошибки, кое-что вычеркнул и сказал, что не так уж и плохо. Павел решил: Женька Шутин должен ему помочь и не так вот разово, а взять над ним постоянное шефство.

— Это же твой стадион, ты здесь выступаешь, — объяснил он, — еще на финише меня встречать будешь.

С годами Пашка Ветров стал не столько умнее, сколько упрямее и настырнее. Шутин же вырос в человека, который любил шефствовать и помогать.

Павел закончил университет, начал сотрудничать и в толстых журналах и однажды заявил, что написал повесть. Евгений работал над прозой давно, уже несколько лет, все не мог закончить, еще раз переделать, отшлифовать — мешали дела, жизненная круговерть. А тут Пашка, у которого в голове полторы мысли, положил на стол рукопись, смотрит невозмутимо. Повесть оказалась скверная, о языке и говорить нечего. Приговор Пашка выслушал стойко, дальше все закрутилось, как в отлаженном механизме. Пашка переписывал свою повесть столько раз, что довел Женьку и всех знакомых редакторов до белого каления. «Скоростной спуск» — так называлась повесть — опубликовали, под Пашкиным портретом коротко сообщили, что он мастер спорта, своих героев взял из жизни, выдрал прямо с мясом, в общем, выпросили индульгенцию за язык автора и прочие литературные огрехи.

Тридцатилетие друзья отмечали порознь. Евгений вновь женился. Шутин-старший построил вторую квартиру, появились новые холодильник, телевизор и половичок. В этот раз Павел мебель не таскал, ему дали отставку заранее. Верочка была красива, обаятельна и талантлива. Они три года сдавали в Строгановское, но экзаменаторы не могли или не хотели оценить ее талант. Женя понял, что, женившись, выиграл миллион по трамвайному билету.

В редакции, где он работал, сменилось руководство. Новая метла, новые порядки. Шутин привык отвечать за работу отдела, а не отчитываться, куда пошел, почему опоздал или вовремя не оказался на месте. Он был человеком творческим, а не чиновником, прикованным зарплатой к столу и телефону. Евгений Шутин стал корреспондентом другого журнала. На работу можно не ходить, пиши себе целыми днями, правда, зарплаты нет, зато и гонорар тебе никто не ограничивает. Вскоре родился сын, жизнь приобрела новый смысл. Евгений трудился: очерк, статья, рецензия, радио, телевидение, задумана новая книга, хотя еще не закончена старая.