Николай Леонов: Смерть за наш счет (сборник)

— Что это? Самогон? Ты шутишь? — присвистнул Крячко, возвращаясь к столу.

— Это не просто самогон! Это самогон, который делает моя бабушка! А моя бабушка фигню не сделает! — радостно изрек Феофанов и со стуком поставил бутылку на стол. — Угощайся! Самогон — чистый как слеза, зуб даю! Моя бабушка его всю жизнь гонит — на пшенице, клюкве, даже на черносливе! Натурпродукт! Тут погрешности быть не может! Не пожалеешь!

— Что ж я, пьяный буду ходить с утра пораньше? — ломался Крячко.

— Ну не хочешь пьяным — ходи больным, — обиделся Феофанов, собираясь убрать бутылку обратно, но Крячко ловко перехватил ее.

— Я тебе, между прочим, говорил не пить, а полоскать, — напомнил Феофанов.

— Ладно, ладно! Но, Коля, смотри у меня! — притворно погрозил ему пальцем Крячко. — Если начальство меня уволит за пьянку на рабочем месте — будешь мне платить из своего оклада, да-да!

— Ну да! — ухмыльнулся Феофанов. — Вас с Гуровым уволишь! Вы сами себе начальство!

— Не завидуй, — сказал Крячко, проворно пряча поллитровку за пазуху. — В общем, спасибо, Коля, но если что…

— Удачи, Стас! — перебил его Феофанов и вернулся к своим делам.

Войдя в свой кабинет и поставив бутылку на стол, Крячко поймал на себе удивленный взгляд Гурова.

— Что, решил с горя о потраченных деньгах напиться и забыться? — Лев едва сдерживал улыбку.

— Не напиться, Лёва, а лечиться! Чувствуешь разницу? Этим зуб полоскать надо, деревня! — недовольно ответил Крячко и достал рюмку. — Понял? По-ло-скать! — по слогам повторил он, дунул в рюмку, наполнил ее до краев и с удовольствием поглядел на просвет. — Есть мудрая пословица: «Не пьянки ради, а здоровья для!» Ее же не зря придумали, верно?

Станислав опрокинул в рот первую рюмку, тут же, под дикий смех Гурова, налил вторую, быстренько пополоскал зуб и тоже проглотил. Самогон и вправду пился очень легко, и, к огромной радости Станислава, спустя пять минут зубная боль действительно прошла. На лице Крячко появился здоровый румянец, настроение подпрыгнуло до небес.

— Видишь, Лёва, помогает! Всё, приступаю к работе!

Однако через полчаса процедуру пришлось повторять, ибо действие алкоголя очень быстро сошло на нет. Гуров со смехом наблюдал за этой картиной, однако Крячко было уже все равно — боль стихала, и в эти моменты он был просто счастлив. Дело шло на ура: Станислав наполнял рюмки «по наперстку», как сам выражался, опрокидывал и блаженно крякал.

Время до обеда прошло для него незаметно. Он, правда, не работал, а наслаждался жизнью, с определенной периодичностью принимая очередную дозу «лекарства».

— Стас, идешь на обед? Есть хочу — умираю! — прервал его «процедуры» Гуров.

— Да, пойдем, Лёва, — отозвался Крячко.

Поднимаясь со стула, Станислав заподозрил неладное. Ноги и руки его практически перестали слушаться, голова предательски кружилась, а тело просилось обратно на стул.

Лев дико заржал, подхватил под руки товарища и сказал:

— Все, теперь ты точно вылечился. Давай-ка я тебя домой отвезу.

Крячко был пьян вусмерть. Самогон оказалась не только лечебным, но еще и крепким. Девяносто градусов, принимаемые хоть и «по наперстку», зато с завидной регулярностью, предательски сломили стойкий организм Крячко. Он был вынужден отправиться домой на гуровской машине прямо в объятия жены. Та не очень радостно отреагировала на возвращение своего супруга в таком состоянии, однако ругать и отчитывать не стала, а просто уложила в кровать, где он благополучно продрых до следующего утра.

Во вторник утром проблем только прибавилось. Мало того что зуб болел по-прежнему, так теперь сыщика еще и похмелье посетило — голова трещала и кружилась, во всем теле ощущалась противная слабость. То ли «натурпродукт» оказался не совсем «натур», то ли Станислав употребил его слишком много, да еще без закуски и не позавтракав с утра. Принятое на голодный желудок спиртное на другое утро напомнило о себе очень настойчиво: Станислава мутило и трясло. Да еще этот зуб!

В таком состоянии отправляться на работу сыщик не рискнул, начал донимать жену, чтобы она дала ему любого алкоголя, хотя бы в малой дозе. Сам Крячко спуститься в магазин был не в состоянии.

Наталья идти за водкой отказывалась, но Крячко не отставал. Когда жене надоело шутить про стремительно развивающийся алкоголизм мужа, она отыскала бутылку ликера и презентовала его Стасу со словами:

— На, пей! Ничего другого у меня нет! К празднику берегла.