Виктор Пронин - Полное затмение

– Я, например, могу спокойно и твердо за тебя поручиться! В чем угодно! – решительно заявил Пафнутьев.

– Спасибо, Павел Николаевич. – Дубовик склонил голову, и его нос на какое-то время скрылся из поля зрения.

– Значит, так... – Пафнутьев помолчал, подчеркивая важность момента. – Значит, так... Скажи, у тебя есть хоть сколько-нибудь нераскрытых преступлений?

– Есть.

– Много?

– Очень.

– Выбери, пожалуйста, из них самые злобные, дурные, кровавые – в общем, запредельные.

– Беспредельные, – поправил Дубовик без выражения.

– Как скажешь, дорогой, как скажешь. Выбери и просмотри – нет ли среди показаний свидетелей, среди рассказов жертв и очевидцев упоминания о человеке в темной одежде, небольшого роста, человеке, которого можно было бы назвать чернявеньким-кудрявеньким.

– Разные люди попадаются среди участников преступлений, – задумчиво проговорил Дубовик. – И горбатый, помню, был, и одноногий... Протез у него свалился во время погони... Смешно так было, – серьезно добавил Дубовик. – Он и сам смеялся, когда его задержали. И оперативники тоже смеялись.

– А ты? Хохотал?

– Что же я, и не человек вовсе? – с легкой обидой произнес Дубовик. – Тоже улыбнулся. Вместе со всеми.

Пафнутьев помолчал, глядя в окно, полистал календарь, но ничто не привлекло там его внимания, и он снова повернулся к Дубовику.

– Значит, так, повторяю...

– Не надо, Павел Николаевич. Я все понял. Вас интересует маленький-чернявенький участник кровавых преступлений. В чем бы они ни заключались. По широкому фронту.

– Участник нераскрытых кровавых преступлений, – уточнил Пафнутьев.

– Понял, – Дубовик поднялся. – Когда?

– Вчера.

– Тогда после обеда.

– Годится, – сказал Пафнутьев и, увидев заглянувшего в дверь Андрея, приглашающе махнул ему рукой. – Садись! – Он показал на стул, который только что освободил Дубовик. – Рассказывай.

– О чем, Павел Николаевич?

– Тогда не надо. – Пафнутьев пожал плечами. Дескать, хотел как лучше, а ты не понимаешь.

– Ну что сказать. – Андрей посмотрел на одну свою ладонь, потом так же внимательно попытался что-то высмотреть на другой. – Безрадостно.

– Ругается? Корит? Спит отдельно?

– Молчит.

– И ты, помнится, молчал не меньше года.

– Но я никому со своим молчанием не навязывался.

– А она?

– Тоже не навязывается, но я-то рядом, живой пока еще человек.

– Послушай, Андрей... Но ведь с ней произошло нечто такое, что не так давно случилось и в твоей жизни... Проникнись.

– А я что? Я – ничего. Вы спросили – я ответил. У нас все отлично, Павел Николаевич. Надя – прекрасный человек. Мы во всем находим общий язык. Мы вместе едим, гуляем, спим... Но все это – безрадостно.

– Ты еще не на пределе?

– Еще нет. Пока.

– Это прекрасно! – подвел итог Пафнутьев. – Это просто здорово! По-моему, лучше и не бывает.

– Уж не хотите ли вы сказать, что и вы где-то рядом с пределом? Уж не на пределе ли вы, Павел Николаевич? – улыбнулся Андрей.

– Еще нет. Пока.

– Да? – Андрей долгим взглядом посмотрел на Пафнутьева, склонил голову, озадаченно выпятил губу. – Надо же... Если я правильно понял, Павел Николаевич...

– Ты все понял правильно. Разминку заканчиваем. Есть такой человек... Иван Иванович Сысцов.

– Тот самый?

– Да.

– Жив еще?

– Да, я помню, ты собирался с ним разобраться...

– Я и сейчас не против.

– Не надо. Я против. И потом... Нет его вины перед тобой. Это я знаю точно.

– Но вы сами говорили, что если бы не он, то Света, может быть...

– Нет его вины перед тобой. Переверни страницу и живи дальше. Другого варианта не существует.

– Думаете...

– Андрей... Мы можем поговорить о деле?

– Виноват, Павел Николаевич. Вы сами меня раскрутили.

– Виноват, – склонил голову Пафнутьев. – Итак, Сысцов. Иван Иванович. Владелец заводов, газет, пароходов. Условно, конечно. На него наехали. Очень круто.

– Жалуется?

– Не то что жалуется, но слегка паникует... Ты уже, слава богу, не водитель, твои обязанности шире и значительнее. Что нужно... Незаметно, неназойливо... Побудь денек возле его конторы и запиши все номера машин, которые будут подъезжать. А потом сходи к ребятам из автоинспекции и уточни, кому эти машины принадлежат. Подъедет какая-нибудь машина два раза – запиши, три раза – тоже отметь. Особое внимание обрати на те машины, которые вроде бы остановились в стороне, но люди приехали явно в контору Сысцова.

– А сам он не может такой список дать?

– В штаны наделал. И потом... Откуда ему знать, кто на какой машине приехал?