Алексей Макеев - Черные хирурги

Легкий завтрак и пара чашек кофе привели Гурова в хорошее расположение духа. Не говоря уже о туалете, в который он первым делом забежал. При той операции, которую он собирался провести, полный мочевой пузырь не только помешает, но и будет опасен.

Вернувшись на свою позицию, Гуров убедился, что белый «Лексус» все еще на месте. Теперь снова ожидание.

Дверь офиса открылась, как это всегда бывает, неожиданно. Гужов вышел быстрым шагом, поднял руку, и его машина отозвалась двойным кряканьем отключенной сигнализации. Бросив большую черную папку на сиденье, он уселся за руль и завел мотор.

Не доходя до угла Киселева и Вольской, Гуров занял позицию. Слева за перекрестком у театра юного зрителя был пост ГИБДД, поэтому все предстояло проделать вне их поля зрения. «Лексус» сдал задом, вывернул колеса и газанул в сторону перекрестка. Гуров примерился и кинулся с тротуара наперерез. Удар передней фары он принял ладонями согнутых в локтях рук, но его все равно закрутило и швырнуло на асфальт боком. Зажатая под рукой борсетка выскочила и упала рядом. Кто-то пронзительно взвизгнул женским голосом. «Маша не видит, а то оценила бы мою актерскую игру и признание зрителей, – подумал сыщик. – Хотя… лучше бы ей этого не видеть и не знать».

Хлопнула дверца машины, рядом на асфальте появились светлые легкие мужские туфли.

– Ты чего, мужик, спятил? – нервно проговорил сиплый голос Гужова. – Откуда же ты взялся-то на мою голову? Живой, что ли?

– Да живой, – старательно кряхтя, ответил Гуров и стал подниматься с асфальта, первым делом подхватив борсетку с пистолетом.

– Ты чего под колеса кидаешься, слепой?

– Извините, не заметил я вас, – виновато ответил Гуров. – Я без претензий, сам виноват. Нога что-то… Вы меня подбросьте пару кварталов, мне в статуправление надо. Не дай бог сейчас кто милиции сообщит, а они тут за углом.

Бритоголовый водитель «Лексуса» мгновенно оглянулся. Гуров уже брался за ручку двери машины, не оставляя бритоголовому выбора. «Лексус» тронулся, чуть задержался на нерегулируемом перекрестке и вывернул влево. Гуров тер колено, болезненно морщась, и выжидал, когда машина остановится на пешеходном переходе. Загорелся красный свет. Гужов затормозил и сидел, молча глядя вперед на пешеходов. Рядом на тротуаре топтался лейтенант с полосатым жезлом.

– Ну, здорово, Борман! – весело сказал Гуров бритоголовому. – Неплохо жить стал. Привет тебе от Гвоздя.

Гужов вытаращился на своего пассажира, бегая взглядом по его лицу и одежде. Сзади засигналили, но «Лексус» не трогался.

– Ты давай, газуй, Борман. Не привлекай внимания милиции. Незачем тебе это, – бодро распорядился Гуров, оставив в покое свое колено. Пригнулся к плечу Гужова и громким шепотом добавил: – Очень Гвоздь на тебя обижен.

– Кто вы такой, черт… – процедил наконец Гужов сквозь зубы и тронул машину вперед. – Что за клоунада?

– Объясню, – охотно пообещал Гуров. – Только ты, Сергей Владимирович, припаркуйся где-нибудь. Посидим, поговорим. Ты какой-то впечатлительный; не ровен час, аварию устроишь…

– Будешь тут впечатлительным, – буркнул Гужов, – когда тебе под колеса кидаются.

История эта была давняя. Лет десять назад несколько предприимчивых парней из Саратова подались в Москву. Цель простая – подзаработать на чем-нибудь, осесть в столице, замутить какой-нибудь бизнес да половить рыбки в мутных водах большого города. Поначалу занялись ремонтно-строительными работами как посредники. Искали заказчиков на строительство или ремонт загородных домов, подтягивали частные бригады, а то и из Саратова привозили – благо, что саратовские шабашники обходились посредникам дешевле.

Только маловато кое-кому показалось. Гвоздь и Борман занялись еще и делами криминальными. Загородные поселки всегда были местом рыбным, и все было на глазах. И дом приглядеть можно, где еще сигнализацию не установили, и машину, оставленную в темное время суток. Да и адресок городской квартиры богатого хозяина узнать можно. Стали парни приворовывать, да так у них все удачно пошло, в том числе и со сбытом, что потеряли они осторожность. Не сообразили, что у милиции агентура как раз в таких местах специально подобрана. Не подумали по неопытности, что в загородном коттеджном поселке первое же подозрение падет на шабашников.

Повязали ребят местные опера, да только не очень удачно. Прямых доказательств на Бормана не было. Хитрый Гвоздь рассудил здраво, что выдай он дружка своего Гужова как подельника – загремят оба вместе с наворованным. Возьмет все на себя одного – Борман останется на свободе. А при нем останутся и накопления, сделанные за год криминальных приключений. Пошел Гвоздь в сознанку, получил по полной восемь лет, потому что не сдал краденого, не сотрудничал со следствием, не сдал подельника, который у него явно был.