С. Калужанов - Мажор-3. Правда опаснее смерти

– Я на месте, – тихо сказал в телефон Соколовский. – Ноги тут в темноте бы не переломать.

– Я на месте, – отозвался голос Игнатьева. – Действуй.

Убрав телефон в карман, Игорь удобнее перехватил большую сумку с деньгами и пошел, осторожно ступая по битому кирпичу, двинулся к сваленным старым ржавым трубам. Он уже подошел к месту закладки, когда рядом раздался звук автомобильного мотора. Прятаться и бежать куда-то было бессмысленно, потому что свет фар уже выхватил его в темноте. Оставалось только крайнее средство. Соколовский вытащил пистолет и направил его на затормозившую рядом с ним машину. Стекло со стороны водителя медленно опустилось, и он увидел Игнатьева. Откуда-то сзади из кабины раздался хрипловатый властный голос.

– Ствол в кусты. А сумочку в машину.

Соколовский стоял и пытался рассмотреть человека, сидевшего в машине. Но тут голова Игнатьева наклонилась вперед. Ствол пистолета упирался ему в затылок.

Нервы были напряжены до предела. Соколовский хорошо видел, что свободный ход спускового крючка пистолета у головы Игнатьева выбран наполовину. Или нервный тип за его спиной, или очень опытный. Нервные люди такими делами не занимаются!

– А поговорить? – с трудом натянул на лицо улыбку Игорь, не сводя взгляда с пистолета. – И потом лобовое стекло забрызгано, руль липкий, вся машина в мозгах! Доедешь до первого гаишника…

Палец на спусковом крючке шевельнулся, и Соколовский поспешно отбросил свой пистолет в кусты.

– Ладно, ладно, – сказал он, подходя к машине и протягивая сумку. – Ты только не нервничай.

Повинуясь толчку сзади, Игнатьев взял сумку и положил рядом с собой на сиденье.

– Десять шагов назад, – скомандовал киллер. Дождавшись, пока Соколовский отойдет, он толкнул Игнатьева. – Выходи. К нему.

Медленно открыв дверь, Игнатьев выбрался из машины и подошел к Соколовскому. Следом вышел мужчина в темных брюках и темной летней куртке. Игорь разглядывал его и никак не мог избавиться от мысли, что составить словесный портрет этого человека очень сложно. Все у него среднее, все обычное и не выделяющееся. Ничего индивидуального, никакой выразительности во внешности.

– Один вопрос, – глядя на дуло пистолета, спросил Соколовский. – Моя мать перед смертью спрятала компромат на Фишера. Ты знаешь где?

– А это моя страховка, – спокойно ответил киллер. – Чтобы однажды оказаться далеко-далеко, но живым и здоровым.

– Значит, знаешь, – убежденно заявил Игорь.

Мужчина усмехнулся и тут же перевел ствол пистолета на Игнатьева. Повинуясь минутному порыву и понимая интуитивно, что без Игнатьева ему в своих розысках не продвинуться, Игорь бросился вправо, заслоняя его от пули убийцы. Выстрел отдался эхом среди полуразрушенных кирпичных стен бывшего завода. Игорь почувствовал страшный удар слева в нижнюю часть груди. У него перехватило дыхание. Второго выстрела не последовало. Мужчина быстро сел в машину и уехал. Соколовский, держась за грудь, застонал и скатился с Игнатьева на траву.

– Игорь! Твою мать! – Игнатьев поднялся на колени и схватил Соколовского за одежду, ища рану. – Сейчас, сейчас…

Разорвав рубашку в том месте, где в ней виднелась дырка от пули, Игнатьев увидел под ней бронежилет. Облегченно вздохнув, он отпустил Соколовского и сел на траву, глядя, как молодой человек расстегивает бронежилет, стаскивает его со стоном, а потом рассматривает большое красное пятно на ребрах. Завтра на этом месте будет здоровенный синяк. Соколовский уставился на руки Игнатьева, в которых увидел кастет.

– Интересные у вас игрушки, – сказал он.

– У тебя тоже, – толкнув ногой брошенный бронежилет, ответил Игнатьев.

– Наверное, и прозвище у вас было какое-нибудь типа…

– Аркаша Ипподром, – хмыкнул Игнатьев.

– Как? Ипподром? Да ладно! Вы что, на скачках играли?

– Ипподром подо мной ходил, – поднимаясь на ноги и отряхивая брюки, сказал Игнатьев. – И добился я этого без всяких стволов. Чисто…

– Ствол, – спохватился Соколовский и, держась за бок, тоже поднялся и полез шарить в кустах, куда недавно бросил свой пистолет.

– Нашел? – спросил, подходя, Игнатьев. – Я тоже. Он деньги вытащил, а сумку выбросил.

– Ничего, теперь отследим. По геолокации, – убирая пистолет в кобуру, заявил Соколовский. – Я так и думал, что он от сумки избавится. Я кое-что бросил в машину и помимо сумки.

Женщина бежала тяжело, ломая кусты и хватаясь за низкие ветки берез. Полнота мешала ей, дышала она тяжело, но страх заставлял бежать дальше, озираясь по сторонам. Выбежав на поляну, женщина упала на колени, кое-как выбралась на самую середину, чтобы видеть вокруг себя больше свободного пространства, и тяжело поднялась на ноги. Ее грудь вздымалась, футболка на груди и под мышками была мокрая от пота.