Инна Тронина - Удар отложенной смерти

– Филипп Адольфович, у меня вопрос только по существу. Я хочу знать способ транспортировки. Какие у него будут преимущества, а в чём – проблемы. Вы можете мне объяснить? Что касается документов, всё будет в порядке. Я обещаю.

Готтхильф подёргал себя за ворот свитера, пощипал усы и тяжело вздохнул.

– Валера, знаешь, что такое «царская водка»?

– Состав не знаю – я же не специалист. Только слышал, что в ней можно растворять золото.

– Пять с плюсом, Валерик! Ну, так вот – я тебе всё сказал… Мы назовём операцию «Нильс Бор», по имени датского физика. Он таким образом сохранил корону датских монархов, за которой охотились спецслужбы Третьего рейха во время оккупации Дании. Растворив корону в «царской водке», Бор поставил бутыль на полку в лаборатории. Через некоторое время стекло покрылось толстым слоем пыли. И, сколько ни приходили с обыском, сколько ни напрягали головы, никто не смог догадаться. В прозрачной зеленоватой жидкости, налитой в большую грязную бутылку, была надёжно спрятана корона датских королей. Так поступим и мы…

Кисляков улыбнулся сначала несмело. Потом он просиял от уха до уха, сжав на коленях мощные кулаки. Готтхильф стал в его глазах божеством, и сразу заметил это.

– Филипп Адольфович, вы – гений! Гений! – Валерий даже задохнулся от восторга.

Готтхильф снисходительно возразил:

– Гений не я, а Нильс Бор.

Сидя в машине у крематория, Филипп вспоминал, как воспрянул духом Уссер, узнав о неожиданном предложении. Как засыпал его вопросами Веталь, не сразу поверивший в такую простую и одновременно грандиозную идею. Ведь почти никаких трудностей, а успех полный! После провоза золота в бутылях среди многих других ёмкостей с надписью «Кислота соляная. Техническая» золото будет путём электролиза высажено на катоде.

Холодаева беспокоило, будет ли цвет «царской водки» как-то отличаться от остальной кислоты. И ещё – сумеет ли Готтхильф, нигде не засветившись, растворить такое количество золота. Если Филипп гарантирует полнейшее инкогнито благородного металла в бутылях, он, Веталь, сейчас же даст знать Аде. Дочка приготовит в Финляндии всё для проведения электролиза…

– Понимаешь, Веталь, техническая соляная кислота сама по себе жёлто-зелёного цвета. Перевозится она в таре тёмного стекла. Чистая «солянка» действительно бесцветная и прозрачная, к тому же дымится. Техническая от «царской водки» по виду почти не отличается. Чтобы не рисовать радужную картину, я предупреждаю о нескольких вещах. Главное – «царская водка» выделяет бурые пары оксидов азота при растворении в ней золота. Их легко удалить кипячением. Я выяснил, что на химкомбинаты в Финляндии на очистку возят из Ленинграда химикаты. Бывает, что ими же расплачиваются в ходе бартерных сделок. Короче, на таможне в Лужайке к бутылям с кислотой привыкли.

– А химанализ на «тамге» не сделают? – усмехнулся Веталь.

– А что? И получится солянка. Это ведь надо знать, что искать…

… Сейчас все трудности позади. Золотишко испарилось в смеси трёх частей солянкой кислоты и одной части азотной, словно его и не было. Для скорости Филипп добавил ещё и катализатор.

Он делал докторскую диссертацию, и под предлогом этого часто задерживался в лаборатории. Заведующий надевал лаборантский чёрный халат и принимался на казённом оборудовании выполнять те химические операции, что были на данный момент необходимы.

За молочную бутылку спирта токарь с экспериментального участка превратил все двадцать килограммов золота в стружку, даже не поняв, что это такое. Работяги золото ценили мало, раз и навсегда поставив во главу угла «жидкий доллар», и за них Готтхильф особенно не беспокоился.

Просидев накануне в институте до восьми часов вечера, Филипп Адольфович под тягой развёл в кипящей «царской водке» вязкую жёлтую стружку, опуская её в колбу, как лапшу в кастрюлю. Он успокоился, только окончательно удалив рыжие пары оксидов азота. Потом тщательно проверил, как «царская водка» выглядит в бутылках. Он-то, конечно, распознал бы неладное по запаху и цвету, но на таможне кандидатов химических наук не было. К тому же Готтхильф наверняка знал, что в четырёх огромных бутылях содержится золото, а в Лужайке об этом и не подозревали…

Его беспокоило другое – Готтхильф ощущал за собой «хвост». Его персоной серьёзно заинтересовались в отделе Захара Горбовского, что в любом случае было неприятно, но особенно – сейчас. Буквально вчера, когда всё уже было готово, свои люди на Литейном подтвердили – да, «пасут». Пока нет порочащих материалов, «антимафия» к нему только присматривается. Но не дай Бог Оберу где-нибудь наследить…