– Поздно! Не отдавать же в таком виде! Потом будут говорить на совещании, что допились до белой горячки, собак пытали! – достаточно резонно парировал Потемкин, оторвав на секунду шапку от щенка. Щенок успел набрать прокуренного воздуха в легкие.
Действительно, недавно в ГУВД пришла жалоба, что оперуполномоченные Потемкин и Уринсон надевали противогаз на задержанного Хутькова Д.Б. и пережимали шланг, что явно свидетельствовало о практике пыток в ОУРе. Справедливости ради надо заметить, что гражданин Хутьков Д.Б. забыл указать мотивировку «палачей». А задержал его Штукин, когда он висел на водосточной трубе и подсматривал в незакрашенное окошечко женского отделения бани. По району в то время шла серия развратных действий в отношении малолеток. Хутьков оказался не причем, но, тоже… нечего! Да и профилактика ему.
Ручка двери повернулась. Спасло лишь то, что с первого раза она открывалась последний раз лишь пять лет назад.
Радин с грохотом выдернул нижний широкий ящик своего стола, а Потемкин затолкал туда собаку, вдавив ее все той же шапкой в глубь ящика. Радин лихорадочно набросал туда шматок скомканной копировальной бумаги и прижал живое существо контрольно-наблюдательным делом под условным наименованием «Вурдалаки». Это КНД уже вторую неделю разыскивал проверяющий из штаба. «Не могло пропасть! У нас ничего не теряется. У нас плохо находится», – уверял начальник отдела. Уринсон и Штукин грохнулись на диван с отломленной спинкой, успев включить телевизор «Самсунг». «Самсунг» включился на девушке, которая очень громко призывала верить в Христа, носилась по сцене и причитала. Пульта под рукой не было, поэтому унять ее не удалось.
Дверь распахнулась. В кабинет бодро шагнул Шулый. За ним – недоверчиво озираясь, добротно одетый мужчина лет сорока в импортных очках.
– Тут у гражданина пытались Жигули угнать… – начал беседу Шулый.
– Так пытались же, – нервно-безразлично перебил Штукин, не отрывая взгляд от экрана.
– Он пришел делать заявление, – повысил голос Шулый, пытаясь перекричать баптистку. – С собой принес щенка.
– Щенками при старом режиме брали, – сыронизировал Потемкин, скрестив руки на груди.
Что-то в интонации Потемкина дежурного опера насторажило.
– Щенок этот, пока мы беседовали, пропал, – тон Шулого стал понемногу густеть.
– А он свидетелем проходит у тебя? – поинтересовался Уринсон.
Потерпевший уже успел протиснуться в кабинет, нервно озираясь. Он явно не ожидал увидеть в кабинете угрозыска, что два сотрудника сидят перед телевизором, который голосом профессиональной миссионерши надрывался: «…Бог сотворил человека с состоянием поиска… Ибо оно не от нас изошло, то есть Бог будет разбираться, когда срок закончится… Если нет общения с творцом, то много людей гибнет… Что же приводит к жестокосердию?».
Уринсон, перехватив взгляд, объяснил: «Цельный день душишь гидру. Часок-другой душой помягчать! А вы не веруете? Вам жить под гневом божьим!»
Потерпевшего дернуло перекреститься, но он удержал себя.
– Я чего-то не понял по поводу щенка? Это что, намек? – встал из-за стола Радин.
В этот момент щенок завозился в ящике. Уловив звук, Радин истерически шарахнул носком ботинка о ящик стола и, брызгая слюной, пошел в атаку:
– Без году неделю в сыске, а уже голосок прорезался! Это тебе не лицензии у ларечников проверять!! Мы вчера у Нателлы с пятой линии Костю-Волго-Дона взяли! Четырежды в федеральном розыске! Он Канаеву полгривы отодрал!
– Ты чего, контуженный? – опешил Шулый. – Я просто спросил.
Потерпевший, почувствовав недоброе, вынырнул в коридор.
Потемкин поддержал инициативу:
– Просто не так спрашивают! Ты приди, с кока-колой «Лайт», посидим…
– Ну вас, к лешему, – бывший сотрудник УБЭПа хлопнул за собой дверью.
– Не на таких напал! – буркнул гордо Радин, рассматривая впопыхах взятую в руки фотографию. – И вообще, что это за харя на моем столе? – фото он развернул к коллегам.
– По-моему, без вести пропавший какой-то, – поднатужился Штукин.
– Значит я правильно его, как налетчика, показываю всем терпилам. Может срастись, – удовлетворенно сказал Радин.
– Да, некрасиво получилось бы, если бы такого вернули, – вынимая затравленное и оглушенное животное из ящика, сказал Потемкин.
Радин зашвырнул фотографию в глубину ящика вместо щенка.
– Боря, проверь, – мотнув головой в сторону двери, скомандовал Штукин.
Уринсон ухом приложился к косяку и огласил:
Читать дальше