Марк Ланской - Опанасовы бриллианты

Ольга Павловна бросилась к телефону-автомату.

Прошло уже несколько часов с той минуты, как оперативные работники уголовного розыска «закрыли» Московский вокзал.

Но этого не замечали ни пассажиры, направлявшиеся к поезду, ни провожавшие их родственники и друзья, ни носильщики, без всякого спортивного азарта ставившие рекорды по поднятию тяжестей.

Майор Комлев, «закрывавший» центральный выход на платформу, сидел на широкой дубовой скамье неподалеку от перонных контролеров и терпеливо ждал. В своем темносером, не из дорогих, пальто и в шапке-ушанке он ничем не выделялся из толпы.

Не было, разумеется никакой уверенности в том, что преступники пройдут именно здесь и обязательно сегодня. Но в том, что они будут взяты, Комлев не сомневался ни одной минуты.

Задерживаться в Ленинграде после успешной «операции» львовские гастролеры не будут. Преступление было ими уже совершено, и огромный многолюдный город сразу же стал для них тесным и неуютным.

Прибывали и уходили поезда. Сотни людей уже прошли мимо Сергея Ивановича и сотни раз его глаза, останавливающиеся на том или другом человеке, отвечали ему мгновенно и категорически: «Нет»!

До отхода скорого поезда оставалось восемь минут, когда взгляд Комлева впился в лицо старичка, поднимавшегося по мраморным ступеням вестибюля.

Старичок в теплом пальто с каракулевым воротником, в высокой каракулевой шапке, с очками в золотой оправе, очень мало походил на фотографию и на словесный портрет «старого ювелира», нарисованного Ольгой Павловной. Большой желтый портфель и спокойная размеренная походка придавали ему вид крупного специалиста, отбывающего в Москву по служебной командировке. А главное — борода.

На фотографии борода была белая и, как рассказывала потерпевшая, утром была еще белой. А у пассажира черная, кажется, даже завитая. Но эти зависшие над глазами дуги, опущенный книзу нос, тонкие, подобранные губы…

Комлев сонливо откинул голову на спинку скамьи и сквозь полуприкрытые ресницы стал с удвоенной настороженностью следить за каждым движением старика.

Поднявшись в вестибюль, тот подошел к свободной скамейке, поставил портфель и, сняв очки, стал протирать их стекла белым носовым платком. При этом он рассеянно обвел глазами весь зал. Потом встряхнул платком и сунул его в карман. К нему подошел молодой человек в шляпе, в роговых очках и с чемоданом в руках. Очки не могли скрыть его выпученных глаз и рыжих ресниц. О чем-то разговаривая, они направились к выходу на перрон.

«Где же третий? — забеспокоился Комлев. — Должен быть здесь и третий».

Но третьего не было.

Ждать больше нельзя. Сергей Иванович поднялся, потягиваясь, будто со сна, вытянул влево руку и пошел к поезду. От противоположной стены отделился и вышел вслед за Комлевым на перрон неприметный с виду простой рабочий парень. Это был Саша Зотов — молодой сотрудник, лишь два года назад пришедший в органы милиции по путевке райкома. Когда они поравнялись, Комлев вполголоса сказал:

— Побудь до отхода поезда. Первый номер еще не прошел. Сразу же приходи к дежурному по вокзалу.

Старичок со своим спутником был уже далеко. Сергей Иванович прибавил шагу, и они вместе подошли к мягкому вагону. Проводница заметила Комлева. Он чуть-чуть покосился на старичка и отошел в сторону.

Молодой парень в шляпе протянул два билета, и старичок уже шагнул на площадку. Проводница его остановила.

— На ваших билетах, граждане, вчерашний компостер.

Парень возмутился.

— Как вчерашний? Сегодня на вокзале покупал билеты.

— Ничего не знаю, граждане, компостер вчерашний. Можете пройти к дежурному по вокзалу. Если он разрешит, я пропущу, а так не могу.

— Осталось четыре минуты. Мы опоздаем! Вы будете отвечать за это безобразие!

— Граждане, прошу отойти от входа, не мешайте пассажирам. Пройдите к дежурному, пусть разрешит.

Старичок взглянул на часы, потом на своего спутника, и они рысью побежали обратно в вестибюль.

В кабинете дежурного по вокзалу старичок стукнул костлявым кулачком по столу, бросил билеты и завизжал:

— Я сейчас же буду звонить министру. Это возмутительно. В вашей кассе мне подсунули вчерашние билеты. Мы опаздываем на поезд. Пойдете под суд!

Дежурный, невозмутимый, как памятник, молча взял билеты, посмотрел знаки компостера и вернул старику:

— Билеты действительны.

— А что же там ваш проводник? — закричал старичок.

Дверь открылась и вошел Комлев.