Франк Тилье: Страх

В общем, примерно так.

– Вот черт! Ты это видел?

Арман, забросив на спину рюкзак, уже углубился в лес на несколько метров и вдруг застыл перед поваленным бурей дубом впечатляющей высоты и толщины. Исполину не дали рухнуть другие деревья, которые сплелись с ним своими ветвями и тем самым удержали его на весу. Многие сучья, сломавшиеся под тяжестью мастодонта, грозили упасть.

– Придется в первую очередь заняться им. Опасно. Если и в самом деле грохнется, то все потащит за собой.

Ветер почти стих, небо вновь обрело свою синеву, но дерево продолжало потрескивать. Лес был живым, он испытывал боль, стонал и зализывал свои раны. Арман положил рюкзак на землю, точно отметил в учетной книге указанные GPS-навигатором координаты места, потом достал рулетку и лазерный визир.

Тем временем Жюль пытался понять, почему дерево было внезапно вырвано с корнем, хотя другие, гораздо более слабые, устояли. Дуб не был поражен молнией и повалился единственно из-за порывов ветра. Почему же? Ведь это ее дерево, крепкое, могучее, в полном расцвете. Заинтригованный обходчик подошел к стволу поближе, остерегаясь все-таки сплетения сломанных ветвей, зависших на десятиметровой высоте.

Дерево еще соединялось с землей краем своего солидного комля, падение лишь обнажило часть вывороченных узловатых корней, которые, вместо того чтобы начисто сломаться, остались целы.

– Странно, – сказал Жюль. – Ты концы этих корней видел? На них же не земля, а мох, словно они в пустоте висели.

– Помог бы мне лучше, чем детектива из себя корчить.

– Да я только врубиться хочу, как такое получилось.

– Тоже мне, Шерлок Холмс нашелся. Мы тут для констатации ущерба, а не чтобы понимать. Если будешь читать мне лекцию по ботанике у каждого дерева, то никогда не закончим.

Но Жюль уже не слушал. Осторожно перелез через груду сломанных ветвей и подобрался как можно ближе к корням. Теперь он был у самого основания дерева. Прямо перед ним возвышался огромный круг вывороченной земли с переплетенными корнями. Он заглянул вниз, под дуб, и нахмурился.

– Похоже, под ним пустота.

– Плохое укоренение, это и объясняет, почему он не устоял под напором ветра.

Арман увидел, как его коллега опасно наклонился, чтобы заглянуть еще глубже.

– Ты все-таки поосторожнее там.

Жюлю было бы трудно пробраться дальше, не перемазавшись грязью. Он уже выпрямлялся, когда ему вдруг показалось, что внизу что-то шевельнулось. Удивившись, он стремительно отпрянул назад и уставился в черную дыру, закрытую, как сеткой, переплетением более тонких корней.

– Вот дерьмо, там что-то шевелится!

– Где?

– Да под деревом. Не знаю, там будто… какая-то впадина вроде пещеры… и в ней что-то есть. А я как дурак испугался.

– Может, зверь в норе сидит?

– Да нет, вроде что-то покрупнее.

Он наклонился и крикнул:

– Эй, есть там кто?

Арман пожал плечами и продолжил свои измерения. Но Жюль не сдавался.

– Достань-ка мне фонарь из рюкзака. Подержишь меня за ноги, а я попробую заглянуть поглубже.

Арман нехотя исполнил просьбу напарника.

– Будто нам делать больше нечего. К тому же перемажемся тут с ног до головы.

Но они взялись за дело. Жюль продвинулся на длину вытянутой руки. Спутанные корни, оставшиеся в земле, позволили ему просунуть в яму голову, но не плечи. Он был уже весь в грязи.

– Вот дерьмо…

Дав задний ход под ворчание коллеги, он зажал металлическую ручку фонаря в зубах и повторил операцию. По его ушам и шее сыпалась земля, ему казалось, что он проваливается куда-то во тьму.

Луч фонаря высветил дальние стенки впадины, на удивление ровные. Жюль повернул голову влево и увидел корни других деревьев, свисающих, словно лианы. Он прищурился и заметил в глубине пещеры гору вскрытых и пустых консервных банок. Их там были сотни.

А на земле вокруг валялось неисчислимое количество сожженных спичек.

– Это что за хрень?

И в тот момент, когда он поворачивался в другую сторону, заметил почти белые, лишенные радужки глаза.

Глаза демона.

Внезапно из глубины ямы вынырнула рука, вцепилась ему в волосы и дернула изо всех сил.

Поглощенный темнотой, Жюль заорал.

Жюль заорал.

– Да несу, несу, обжора.

Франк Шарко вынул крошечную бутылочку с соской из подогревателя детского питания. Дальше: протереть пластик, проверить температуру, капнув пару капель на внутреннюю сторону запястья. Везде зеленый свет. Он ринулся в гостиную, успев, правда, обернуться на бегу и проверить, выключен ли газ. Он вечно что-нибудь забывал, и это уже начинало действовать ему на нервы. Стерилизовать бутылочки, присыпать попку младенца тальком до крема, а не потом… Или наоборот, это уже вылетело у него из головы. Он мог провести сложнейшее расследование, но при этом застывал столбом перед подгузником и в течение нескольких минут пытался сообразить, какой стороной куда его вкладывать. Разработчики подгузников наверняка не подумали о пятидесятилетних мужиках с пальцами толщиной в сигару, которые должны с этим справиться. Решительно с младенцами все было непросто.