Кейт Мортон - Дом у озера

Берти улыбнулся ей и кивнул, его взгляд снова затуманился.

– Дед, а что еще в коробке? – мягко спросила Сэди, почувствовав, что его надо отвлечь.

– Всякая всячина. Реликвии детства.

Он вытащил замусоленного игрушечного щенка, старую книжку и маленький детский комбинезончик. Сэди ахнула, заметив, что на нем нет одной пуговицы. Сунула руку в карман джинсов и достала пуговицу с пухлощеким купидоном, которую нашла в Лоэннете. Подошло идеально.

– Мать с отцом рассказывали о ваших биологических родителях? – спросил Питер.

Берти улыбнулся.

– Они рассказывали мне историю о тигре и жемчужине. В детстве мне ужасно нравилось верить, что меня привезли из Африки в облике заколдованной драгоценности, что я родился в лесу, где меня нянчили феи, а потом оставили на пороге дома моих родителей. – Он вытащил из коробки цепочку с подвеской из тигрового клыка и провел пальцем по потускневшей кости. – Дядя Бен подарил мне это ожерелье, и я считал, что оно подтверждает историю. Когда я подрос, то перестал спрашивать о родителях. Конечно, мне хотелось узнать, кто они, но папа с мамой меня очень любили – лучшей семьи и пожелать было нельзя! – и я смирился… А теперь ты, – сказал он, кивая на металлическую коробку, которая, все еще покрытая грязью, стояла на столе перед Элис. – Я свою показал.

Элис вытащила из сумочки ключ, отперла филигранную шкатулку, подняла крышку, и все увидели две одинаковые стопки бумаги. Надпись на верхнем листе гласила: «Спи, моя лапочка», автор: Элис Эдевейн.

– Рукописи, – произнес Берти.

– Да, – кивнула Элис. – Единственные когда-либо существовавшие экземпляры моей первой законченной книги.

– А почему они в коробке?

– Писатель никогда не уничтожает свою работу, – ответила Элис.

– Да, но что они делали в земле?

– О, это долгая история.

– Может, когда-нибудь мне расскажешь?

– Возможно.

Берти скрестил на груди руки с видом шутливого осуждения, и на какой-то миг Сэди углядела в этом жесте Элис.

– Хотя бы скажи, о чем там, – попросил дед. – Это детектив?

Элис рассмеялась открыто и беспечно, впервые на памяти Сэди. Смех звучал мелодично и молодо.

– Ох, Берти, – сказала Элис. – Тео. Расскажу – не поверишь!

Лондон, 1941 г.

Элеонор поспешила туда, как только узнала, какой район ночью бомбили. Прошло два года с тех пор, как пришло короткое письмо: сообщение, что Бен поступил на военную службу, и адрес в Хакни. Благодаря волонтерской работе она часто видела на улице ребятишек, смотрела, как они играют в бабки или, в серых шортах и изношенных ботинках, бегают с поручениями, представляла, что один из мальчишек – ее сын, и довольствовалась малым. Однако, когда Элеонор прочитала в газете о бомбежках, а утром на службе ей дали список пострадавших улиц, она тут же развернулась и побежала.

Выщербленную дорогу усеивали обломки камней, кирпичи и разбитая мебель, но Элеонор спешила изо всех сил. Пожарный приветственно наклонил голову, и она вежливо кивнула в ответ. Элеонор скрестила пальцы – глупо, конечно, и по-детски, но помогает! Всякий раз, когда она проходила мимо остова дома, ее сердце сжималось.

Они не ждали еще одной войны. Когда Элеонор заставила Бена пообещать, что они больше никогда не увидятся, убедила не говорить, куда он отвез Тео, она не представляла, что все так обернется. Ей достаточно знать, уговаривала себя Элеонор, что ее ребенок – ее прекрасный малыш! – будет расти счастливым и в безопасности. Но война все изменила.

Она не собиралась рассказывать Энтони, где сегодня была. Какой смысл? Она только посмотрит, уцелел ли дом, даже заходить не будет. И не будет искать Тео. Тем не менее ей казалось, что она делает что-то недозволенное. Элеонор не любила секреты и старалась, чтобы их больше не было, – они едва не погубили ее с Энтони любовь.

Она думала, что известие о ее неверности уничтожит Энтони, но этого не произошло. Однажды он тихо подошел к ней и предложил оставить его. К тому времени он уже понял, что Тео не его сын, и сказал, что хочет, чтобы Элеонор еще раз попытала счастья. Он устал быть обузой, устал причинять горе самым любимым людям.

Но разве она пошла бы на это? Разве уехала бы с Беном и Тео, чтобы начать жизнь заново? Нет, она бы никогда не оставила девочек и не смогла бы увезти их от Энтони. Кроме того, Элеонор любила мужа. Всегда любила. Так получилось, что она любила обоих, Энтони и Бена, и души не чаяла в Тео. Однако жизнь – не сказка, нельзя получить все, что ты хочешь.