Джордж Хиггинс: Друзья Эдди Койла

— По-моему, ты и так сполна пользуешься всеми льготами, — заметил Уотерс. — Привыкли, понимаешь, жить за счет «дяди». Обедают только на фарфоре при свечах! Агенты в штатском, прости Господи! Думаешь, я не знаю, что вы друг дружку угощаете на государственные денежки? Сукины дети! Тебе бы только на пользу пошло проехаться хоть раз в неделю по маршруту от «Джо» до «Немо». По гангстерским притонам. Они же не ошиваются в шикарных кабаках, где кусок бифштекса стоит девять долларов и которые вечно фигурируют на твоих ваучерах [17] При исполнении служебных обязанностей агенты федеральных служб пользуются специальными ваучерами на питание, проезд и т. п., по которым им возмещают расходы. . А «крутые» заседают в дешевых кафешках, где и ты бы сам торчал, если бы не мог все списывать на ваучеры.

— Ну, тем не менее, — невозмутимо продолжал Фоли, — он не пришел. Сижу я там, строю глазки официантке, пью кока-колу, и вдруг у меня начинает болеть мочевой пузырь — представляешь? Я расплачиваюсь, выхожу на улицу, но не очень расстроенный. Ведь он же предупреждал, что, может, и не придет. Достаю я пятнадцать центов, покупаю «Рекорд» и что же я там вижу — что ребят, которых он хотел мне сторговать, взяли сегодня утром в Линне. Это многое объясняет.

— Один из них убит в перестрелке, — сказал Уотерс, — Гудуэзер. Кажется, он начал шуметь или еще что.

— Наверное, — согласился Фоли. — Надо мне позвонить Сотеру, порасспросить об этом. Принесу ему свои извинения. Я и не думал, что он такой меткий стрелок. И что они им навесили?

— Грабеж со взломом, слушаться будет в окружном суде, — сказал Уотерс. — Ну а теперь у Большого жюри будет целый букет эпизодов. Смотри-ка: два убийства с отягчающими, три ограбления банка, грабеж со взломом в домах этих банкиров, может быть, еще скупка краденого оружия, угон автомобиля, преступный сговор. Я ничего не упустил?

— Богохульство, — добавил Фоли, — Я всегда мечтал обвинить кого-нибудь из них в богохульстве и сквернословии.

— Ну и что теперь ждет твоего приятеля с отдавленными пальцами?

— Похоже, пойдет за решетку. Нью-хэмпширскому прокурору показалось мало, что он подставил нам Джеки Брауна, и я не думаю, что у него еще есть что-нибудь, что он сможет нам предложить.

— М-да, — сказал Уотерс, — Жаль.

Койл пришел к Диллону в бар сразу после половины четвертого. Он сел за стойку, поднял правую ладонь и уронил ее на прилавок.

Диллон налил Койлу двойную порцию виски и пива. Он поставил стаканы перед Койлом.

— Что, хорошие деньги ловишь? — спросил Диллон.

Койл отпил виски. Потом пригубил пиво.

— Это не совсем так. Кстати, если бы ты спросил, я бы тебе сказал: сегодня у меня денек хреновый.

— А что так?

— Ты слышал, что случилось утром в Линне?

— Да-а, кошмар! — сказал Диллон. — Я так понимаю, что у этого паренька, которого там ухлопали, полный порядок в Провиденсе?

— Не знаю, не слышал. Налей-ка еще виски, — Пока Диллон подливал ему в стакан, Койл говорил, — Но это единственное, чего я не знал. Теперь все понятно.

— Да, черт, — продолжил беседу Диллон, — Но ты вроде к этому не имеешь отношения? Насколько я знаю, они были белые, совершеннолетние, в здравом уме. Они же сами должны были понимать, куда лезут. Взрослые же люди.

— Да, — не слушал его Койл, — Теперь Арти Вану крышка. Да и Джимми тоже. С другой стороны, ведь сколько ребят, на которых висит убийство с отягчающими, гуляют на свободе, а? Точно они невинные ангелочки. Хотя они не ангелочки вовсе.

— Надо на это смотреть философски, — сказал Диллон, — Когда-то проигрываешь, когда-то выигрываешь, понял? Они имели сколько? Около четверти «лимона» в месяц? А тут дело такое: стоит перегнуть палку — и шандец. Этим должно было все кончиться. А они перегнули да еще, сам знаешь, двоих ухлопали. А если палку перегибаешь, то и получай, что заработал. Обратно ничего не переиграешь.

— М-да, — согласился Койл. — Их точно кто-то подставил. Вот это меня и занимает. Легавые же их поджидали в том доме. Кто-то назвал им адрес. Хотел бы я знать кто.

— Надо думать, они тоже! — сказал Диллон. — Да, я думаю, их это тоже оч-чень занимает.

— Господи! — воскликнул Койл. — Я же знаю Джимми Скала, я же его отлично знаю. Да что тебе рассказывать. Ты и сам в курсе. Мы с Джимми знакомы с… да уж Бог знает сколько. Жаль, что он вляпался в эту историю. Я же знаю, что теперь будет — теперь ему не видать солнца ясного, как своих ушей. Ему влепят пожизненное.