Алексей Батраков - Подлость плюс

— А холодновато что-то становиться… — закуривая очередную сигарету, плавно протянул, можно сказать, пропел начальник милиции — Минус два где-то, подмораживает. А кстати, Вадик, ты в курсе, что восемьдесят процентов погибших от переохлаждения замерзают именно при такой температуре… Да-да, при сильном морозе погибают намного меньше, а ноль-минус 2–3 — очень коварная температура. Человек-то холода особо и не чувствует, расслабляется, засыпает, а наутро — труп…

— Да ладно!.. — как — то сразу весь съёжился и нервно заёрзал жених.

— Да-да, без балды… — обрадовался про себя Сергей Андреевич, что попал в «десятку» — Так что думай, голова, а то поздно будет. Будет вам тогда любовь до гроба…

— Ну хватит!.. Каркать… — голос Вадика заметно стал подрагивать — Ладно… Отпустите меня, через полчаса приведу её… К родителям приведу…Я не обма…

— Ща-ас! Уже отпустил! Я ж к тебе таким доверием проникся… — взялся ехидничать милицейский начальник — Нет, милый, за девочкой этой поедем мы вместе. И чем скорей, тем лучше!..

— Всё-всё, поехали…

Вскоре прибыли на окраину села. Вадим провёл задами на один из огородов. Слава Богу, грязь на дорогах и тропинках подморозило и идти было вполне сносно.

Как и предполагал Извеков, девушка находилась в бане. Сидит-горюет себе на лавочке в темноте, одна-одинёшенька.

— Ты бы, дочка, хоть бы свечку зажгла! — светил зажигалкой и не скрывал своей радости Сергей Андреевич.

«Дочка» никаким ответом его не удостоила, к возлюбленному кинулась. Обнимаются, целуются, шепчутся о чём-то…

— Ну хорош, молодёжь! — надоело дожидаться начальнику РОВД — Руку дай сюда — обратился уже конкретно к Екатерине.

— Да какое вы имеете право! — заартачилась та — Я что вам преступница! Я что…

Не вступая в дебаты, Извеков резко и крепко ухватил своей ладонью девушку за руку повыше кисти и вывел наружу. Там главная дочка Зарубинского района опомнилась, явно хотела повыступать. Но не стала, умная, всё же, девушка оказалась. Молчком села в машину. По дороге завезли Вадика к его дому… Теперь началась и не собиралась прекращаться сцена расставания влюблённых. Сергей Андреевич вновь устал ожидать и почти насильно вытолкал жениха из «УАЗика». Остальной путь до дома своего Катя не проронила ни слова.

Краснов вышел к калитке палисадника. Обнял дочку, но тут же взял себя в руки — Иди в дом, там поговорим! — взялся жать и трясти руку Извекову — Спасибо Андреич! Спасибо большое…

— Какое спасибо, вы смотрите, что она творит!..

А «творила» девушка следующее. Не доходя до крыльца родного дома, резко свернула влево. Перепрыгнула через полуметровый заборчик в палисадник к соседям и скрылась в темноте. Двое взрослых мужиков, двое очень ответственных районных начальников со всех ног кинулись в тот палисадник. Но было уже поздно. Ночная мгла растворила в себе искомого человека. А пока сбегали за фонариком, побег уже состоялся.

— Ладно, придёт… никуда не денется — устало махнул рукой отец — Давай, Сергей Андреич, до завтра…

И вот уже милицейский «УАЗик» направляется в родной райцентр. От той эйфории в связи с блестяще проведённой операцией у Извекова не осталось и следа. Остались чувства досады и неудовлетворённости результатами работы… Короче, возвращался начальник милиции домой в настроении куда ниже среднего. За грустными мыслями этими и не заметил, как подъехали к Зарубину. Очнулся, когда крайний дом проезжали — Пашки Феклистова, с которым в школе вместе учились, в одном классе. Тот отличником всю жизнь был. И школу с золотой медалью закончил, и институт — с красным дипломом. Сейчас-то он не Пашка конечно, Павел Иванович. Директором школы работает. Вот ведь — и отличник, и директор, а забор себе нормальный справить не может…

Извеков вспомнил недавнюю встречу выпускников. Тридцатилетие отмечали, как десятилетку закончили. Вспомнил, как пьяненький Пашка, нет, Павел Иванович конечно, на перекуре в школьном дворе с жаром убеждал его: «Попомни мои слова, Серёга! Через сто лет назовут историки наше поколение поколением лохов, великую державу прошляпивших! А время наше — великим криминальным беспределом! Вот увидишь…» Вспомнил, как отшутился тогда: «Увижу-увижу, через сто лет особенно…»

За мыслями этими и не заметил Сергей Андреевич, как его к дому подвёзли. Пожимая руку милиционеру-водителю, глухо произнёс: «Ты, Саш, ничего не видел и не слышал. Ты меня понял?»

— Понял-понял, товарищ подполковник… — не на шутку испугался тот.