Наталья Жердецкая - Линия разлома

Сергей Сергеевич и Рита вышли на улицу, где их поджидал Митрич, водитель РОВД. Вдруг Жукова остановилась и молящим голосом обратилась к майору:

– Сергей Сергеевич, пожалуйста, пусть с нами поедет криминалист! На всякий случай. Что-то мне в этом деле все кажется подозрительным.

– Например? – спросил Голубчиков.

– Доедем до места преступления, и я вам там расскажу.

– Ладно. Садись в машину, – сказал майор и улыбнулся, глядя на девушку: – Рита, запомни, опергруппа без криминалиста, что курица без перьев, – потом обернулся и указал рукой на подбегающего Жору: – А вот и он. Поехали, Митрич!

Через полчаса оперативная группа прибыла к дому Коротковой.

При дневном свете улица производила еще более унылое впечатление. Судя по всему, газ и асфальт сюда не добрались. Пустынно, тихо, ни души.

– Ну, с Богом, – благословил группу Голубчиков, и оперативники направились к дому.

На стук никто не ответил, но дверь оказалась не заперта. Елизавета Васильевна сидела на кухне.

Голубчиков поймал себя на мысли: «Дежавю какое-то. Как будто и не вставала с табуретки со вчерашнего вечера».

Тихо позвал:

– Хозяйка, можно войти?

Короткова подняла голову, кивнула. Спросила:

– Чаю хотите?

– Не плохо бы, – ответил майор. – А пока мы с вами будем чай пить, разрешите моим ребятам еще раз осмотреться?

– Пожалуйста, раз надо, – вяло ответила Короткова и поставила чайник на плиту.

Потом села и вопросительно посмотрела на собеседника.

На старушку, а именно так она и выглядела, больно было смотреть: маленькая, сухонькая, вся в глубоких морщинах с печатью боли и страдания на лице, глаза безжизненные, пустые.

– У меня ведь никого, кроме Юрочки, нет. А теперь вот и его нет. Когда он в тюрьме сидел, у меня хотя бы смысл был его ждать. Понимаете? Смысл! А что теперь? – слезы тонкой струйкой покатились по ее щекам.

– Ну, ну, успокойтесь, Елизавета Васильевна, пожалуйста. Хотя…

Вот черт! Столько лет в сыске, столько раз смотрел в глаза смерти, столько покойников перевидал, а вот с родственниками погибших так и не научился говорить. А надо. Иначе никак не дойти до сути того, что же произошло на самом деле. Она сейчас – главный свидетель, от ее показаний зависит, в каком направлении пойдет расследование.

За долгие годы службы Голубчиков усвоил главное – правильно задавать вопросы свидетелю. От этого во многом зависит успех расследования преступления. Нужно уметь извлечь из памяти собеседника такие детали, на которые он сам не обращает внимание, но именно они укажут путь к разгадке ребуса. Очень часто приходилось слышать от свидетелей фразу: «А вы нас об этом не спрашивали». Поэтому к любому допросу или беседе надо подготовиться, сосредоточиться и чувствовать нутром собеседника: где он говорит правду, где врет, где просто не договаривает. Ох, как же это сложно!

«Итак, – майор на минуту задумался, – Жора нашел пальчики кого-то еще кроме Коротковых. С этого, пожалуй, и начнем».

– Елизавета Васильевна, с кем вы проживаете?

– Я и сын. Проживал. Двое нас. Было.

– Есть у вас еще родственники?

На плите закипел чайник. Короткова встала, сняла с полки чашки, блюдца, сахарницу. Поставила на стол. Достала чай в пакетиках.

«Дешевый, – подумал Голубчиков, – интересно, там есть чай?»

– Да нет. У нас больше никого и не было.

– А отец Юрия где?

Женщина тяжело вздохнула, налила себе кипятка, ответила:

– Откуда ж я знаю? Больше 40 лет не виделись.

– Никогда?

– Никогда.

«Вот и прокололась наша безутешная мать, – Сергей Сергеевич моментально уловил фальшь. – Что-то ты, голубушка, не договариваешь. Пока не врешь. Просто не договариваешь. Ладно, к теме с папашей мы еще вернемся. А пока надо нащупать третьего». И прямо в лоб спросил:

– Скажите, а кто к вам заходил на днях?

– Сосед, Гриша, – спокойно ответила Короткова. – Так он часто к нам заходит. Живут они тут рядом, через два дома. Он помогал мне, пока Юрочка был в колонии. Да и на днях заходил, проводку чинил, а то мы чуть не сгорели! Как коротнет! – Елизавета Васильевна оживилась. – Я и побежала за ним. А он такая умница, мастеровой. Вот и Юрочку пристроил на автобазу слесарем.

Голубчиков не перебивал. Это еще одно негласное правило следователя. Выслушай все. Раз начала говорить, значит, будет толк.

А Короткова тем временем продолжала:

– Вот и в тот день он заходил. Юрочка как раз меня бил, – тут она спохватилась, что сказала лишнего и замолкла, утирая слезы.