Наталья Жердецкая - Линия разлома

– Топором зарубила, – ответила та.

– Можете предъявить нам орудие убийства?

– Да, – она встала, подошла к баулу, раскрыла его. Там, завернутый в старую тряпицу, лежал топор с пятнами крови на лезвии и топорище. Не дожидаясь следующего вопроса, сказала: – Я его прятала среди дров в сарае.

– Ну что ж, – все тем же официальным голосом распорядился Голубчиков: – Стажер, составляй протокол изъятия, Ринат, беги за понятыми. А вы, гражданка, рассказывайте, как и почему совершили нападение, – достал бумагу, ручку и приготовился писать признательные показания Коротковой.

Елизавета Васильевна перестала плакать, вытерла слезы, глубоко вздохнула, набралась смелости и начала рассказ.

Сергей Сергеевич внимательно слушал, не перебивал, изредка что-то писал в протокол.

История, рассказанная Коротковой, и дневник ее сына повергли в шок оперативников. Согласно всем законам развития, ничего из ничего не появляется. Любому событию предшествует цепочка обстоятельств. Так и трагедии, как правило, случаются на подготовленной почве.

Когда-то давно в Мохове, на окраине, жила обыкновенная тихая девушка. Мать – пенсионерка, она – помощник библиотекаря в местной библиотеке. Так сложилось, что звезд с неба Лиза не хватала, десятилетку окончила с тройками. Дальше учиться не стала. Пошла работать. С юношами не складывалось. Всем после первого свидания надо было одно – затащить ее в постель. А тут еще мама с детства стращала, что для девушки честь превыше всего. «До брака – ни-ни, – говорила она, – иначе позора не оберешься». А замуж девушку никто не звал. Слишком неприметная была. Так и жили вдвоем с мамой. Смирилась. Привыкла. Дразнили старой девой – не обращала внимания.

Но однажды спокойное течение ее жизни было нарушено.

В тот вечер, 41 год назад, она задержалась в библиотеке допоздна. Начальница попросила срочно проверить все формуляры и выписать задолжников. Было около 9 часов вечера, когда она закончила работу и закрыла библиотеку. Шла домой привычной дорогой. Но неожиданно кто-то напал на нее сзади и сильной рукой закрыл ей рот. Вокруг тихо, пустынно, ни души. Лесополоса совсем рядом. Туда и потащил ее преступник. В безопасном для себя месте крепкий, жилистый, совсем молодой парень накинулся и начал сдирать с нее одежду. Маленькая хрупкая Лиза быстро устала сопротивляться, кричать. Она молча терпела, пока подонок издевался над ней. Молилась в душе, чтобы не убил. Она даже в такие минуты думала о маме, которая, конечно, не переживет потери дочери. Мать и не пережила. Надругательство над любимой единственной доченькой уже через месяц свело ее в могилу.

А насильник тем временем, закончив свои дела, достал из сумки фотоаппарат, вспышку и начал фотографировать голую, окровавленную Лизу, лежащую на грязной траве. Вот тут-то она его и разглядела. Этим подонком оказался местный прощелыга, малолетка Егор Пряхин. «И когда ж ты, сволочь, успел вырасти», – подумала Лиза и отключилась.

Очнулась она дома, в своей постели. На стуле сидела плачущая мать. Доктор дежурил рядом с ней и ждал, когда Лиза придет в себя. В тот момент, когда девушка открыла глаза, и стало ясно, что ее жизни ничего не угрожает, матери стало плохо. Случился инсульт, от которого она не смогла оправиться.

Доктор забрал их обеих в больницу. Лиза прошла освидетельствование, сняла побои, подала заявление в милицию. Через месяц насильника осудили на 8 лет. Почти сразу после суда девушка похоронила мать. Но спокойная жизнь в Мохове ее покинула. Дружки Егора чуть ли не на каждом столбе развешивали непристойные фотографии. После чего в библиотеке ее попросили найти другую работу. И вдобавок ко всем своим несчастьям Лиза поняла, что забеременела от ублюдка. Это был удар ниже пояса.

В панике она бросилась в больницу. Там обследовали и вынесли вердикт – 30 лет, слабые почки, аборт может не пережить. Врач-гинеколог ласково посмотрела на Лизу и сказала:

– Родила бы ты, девонька. А ребеночка оставь в доме малютки. Дурная кровь в нем. Только рожай не здесь. Лучше уезжай.

Так девушка оказалась в Донецке. Ей почему-то казалось, что в богатом шахтерском крае она не пропадет. И не ошиблась.

Устроилась нянечкой в круглосуточный детский сад при металлургическом заводе. Через год, когда родился Юрочка, дали однокомнатную квартиру от завода в центре города.

Не смогла она бросить Юрочку в роддоме. Когда увидела этот родной комочек, прониклась к нему материнскими чувствами и долгое время была просто счастлива, что он у нее есть. Мужчин она не пускала в свою жизнь, и всю себя посвятила Юрочке. Верила, что вырастит достойного парня. Жизнь казалась безоблачной до тех пор, пока сынок не перевалил на второй десяток лет. Тогда она стала строже, жестче. Следила за ним, когда он выходил на улицу. Многое запрещала ему, а многое просто не могла дать. Тучи на горизонте начали сгущаться.