Андрей Кивинов - Одноклассница. ru

Потому что не главный. И вообще не герой…

Снова затошнило.

«Господи, как мне х…плохо… Одна радость – носки надевать не надо».

Полотенца не нахожу. Обтираюсь плесневелой шторкой для ванны и возвращаюсь в гостиную. Там уже полным ходом идет чаепитие.

Герина подруга Галя, как и Анжелина, не блещет внешними данными, но Германа это не смущает. Он, попивая чаек, нежно обнимает ее за жировую складку в районе талии.

За столом продолжается активный спор: настоящие сиськи у Анны Семенович или силиконовые? Анжелина клянется, что поддельные. Мол, какая-то ее дальняя родственница лежала с Анютой в одной чебоксарской клинике. Эксперт Галина утверждает, что это грязные сплетни, и в качестве доказательств оглаживает собственный бюст пятого размера. И вообще: есть вещи, которые не купить за деньги. Человека надо любить таким, каким он есть.

Спор не имеет никакого отношения к моему повествованию, но верно характеризует атмосферу.

Присаживаюсь к столу, жадно припадаю к чаше.

– Плесни еще.

Анжелина берет заварной чайник. Глядя на него, Герман о чем-то задумывается.

– Погоди… У меня же нет чая… И кофе. Ты чего заварила?

– Как нет?.. Полпачки целых. «Принцесса Ури».

Герман быстрым гепардом мчит на кухню и через две целых четыре десятых секунды возвращается, тряся в руке «Принцессу».

– Эта?!

– Ну да…

– Это не чай… Это совсем не чай…

В звенящей тишине мне слышатся звуки траурного марша.

– Это средство от лишая… На травах и кошачьей моче. Мать нахимичила… Сдохнем…

– У тебя лишай?!! – хором уточняем мы.

– У кота!

Я пару секунд смотрю на застывший в руке Анжелины цветастый чайник и подставляю чашку.

– Наливай…

Я мог бы проехать до дома две остановки на автобусе, но не стал. Ведь ни одна трезвая сволочь места не уступит. Придется пешком мучиться.

На проспекте меня тормозит наряд вневедомственной охраны. Наверное, их внимание привлекли моя слегка усталая походка и не менее усталое лицо. Хотя какое их собачье дело? Я же не охраняемый объект штурмую и не выкрикиваю на «марше несогласных» непристойности про власти. Веду себя крайне прилично, на Бен-Ладена не похож. А они, видать, сомневаются.

Двое из «Жигулей». Сержанты. Старший и младший. В бронежилетах. У одного в лапах укороченный автомат для придания облику героизма. Для проформы интересуются наличием документов. Из документов у меня только жетон на метро. Они не верят и ощупывают карманы моей немодной курточки. Умело нащупывают пятисотенную купюру. Купюра перемещается под бронежилет старшего. Я, конечно, пытаюсь уточнить, на какие нужды, но напрасно – старший сержант обещает пятнадцать суток и физические увечья.

Затем, не попрощавшись и не пожелав удачи, они усаживаются в «Жигули» и смываются. Быстрее, чем на сигнал тревоги. Неужели боятся, что я брошусь в погоню?

Группа захвата денег.

Спасибо, хоть не отдубасили.

В уголовном кодексе это называется грабеж. Статья 161, часть первая. До четырех лет. Но для них – охрана общественного порядка. Служебный долг. Почет и престиж. За это про них кино снимают.

Уроды…

Не люблю ментов. В смысле: не уважаю. Мочить из-за угла, конечно, не собираюсь, но в морду кое-кому бы дал. Хотя бы этим… И не потому, что пятисотенная была последней. А так, по справедливости. Может, конечно, среди них есть порядочные люди, но мне почему-то не попадались.

Что тогда, пять лет назад, что сейчас…

Не хочу наговаривать на себя хорошего, но сам я тоже не без изъяна. Но изъян изъяну рознь. Вот так, как эти в бронежилетах, ни к кому не подходил и наличность не забирал. Хотя формально, согласно приговору – грабитель. Та же статья, только часть вторая. Открытое хищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору…

Вот в ней все и дело. В группе. Из двух человек. Один я, второй картавый Сережа. Не сказать, что друг. Так, в одной секции боксом занимались в позднем детстве. Но тренер поймал его на курении анаши и с позором отчислил.

Пять лет назад нелегкая свела нас на ночной дискотеке в Доме культуры. Я подрабатывал там вышибалой. Как раз техникум закончил. Дипломированный специалист в ожидании повестки из военкомата. А Сережа там танцевал (как выяснилось позже – не только).

«О, привет, привет…» Поцелуями обменялись, телефончиками.

На дискотеку он через день ползал, хобби такое. Как-то отозвал меня в сторонку.

– Паш, не поможешь? Мне один уродец триста баксов должен и уже третий месяц не отдает. Я уж прошу его, прошу, а он словно оглох. И самое обидное, деньги-то у него есть, я знаю. Совести нету…