Николай Леонов - Предсказатель смерти

Он вздохнул и посмотрел на часы. Рабочий день заканчивался, и уже можно было спокойно отправляться домой, но недоделанные отчеты не хотелось откладывать на завтра. Тем более что его супруга, актриса Мария Строева, репетировавшая сегодня в театре роль Зоськи в пьесе Тадеуша Слободзянека «Наш класс», освободится только часа через два с половиной, и до этого времени Лев хотел завершить все дела, чтобы заехать за ней в театр. Вернувшись к себе в кабинет, он вновь взялся разгребать документы Станислава, но тут на столе снова зазвонил телефон.

– Немедленно зайди ко мне! – прорычал в трубку генерал.

Едва Гуров переступил порог генеральского кабинета, Орлов, не вставая с места, поднял на него глаза и устало проговорил:

– Лёва, ну что ты опять творишь? Зачем опять с психологом сцепился и что ты ему наговорил? Неужели нельзя просто, как и все остальные, ответить на его вопросы, а затем спокойно уйти? Ты знаешь, что он про тебя тут понаписал?

– Петр, я все время удивляюсь, как тебя дома терпят? – хмыкнул Лев, усаживаясь на стул. – Ты же все время ворчишь и вопросами сыпешь, как сварливая бабка. Ну написал там что-то неприятное этот шарлатан, ну и что? Мир перевернулся?

– Мир не перевернулся, а вот тебе переворачиваться придется, – чуть обидевшись, констатировал генерал. – С завтрашнего дня уходишь в краткосрочный отпуск.

– С какого перепуга? – удивился Гуров.

– С такого! – рявкнул в ответ Орлов. – Согласно заключению Прохорова, тебя вообще стоит немедленно отстранить от службы и назначить в отношении тебя служебную проверку. Самое меньшее, что я могу сделать, это в отпуск тебя прогнать. Ты, кстати, давно уже не отдыхал. Так что ближайшие пять дней можешь в Главке не появляться.

– Петр, ты этому шарлатану веришь?! – возмутился Лев.

– Никого ни хрена не волнует, во что верю я. Ты не хуже меня знаешь закон «О полиции» и полномочия штатного психолога. Знаешь и то, как к этим заключениям относятся в министерстве, особенно когда они касаются следователей по особо важным делам. В общем, вопрос решен. С завтрашнего дня ты в краткосрочном отпуске для поправки пошатнувшейся нервной системы. Это не предложение, а приказ. Я запрещу дежурным в Главк тебя пропускать.

– Даже так? – протянул Гуров и поднялся со стула. – Разрешите исполнять, товарищ генерал-лейтенант?

– Лева, да не строй ты из себя обиженного ребенка, – взмолился Орлов. – Некоторые, вон, отпуска дождаться не могут и со службы домой бегут так, словно их тут черти на сковородке жарят, а тебя на отдых выгонять пинками приходится. Отправишься на рыбалку или, там, по грибы… В общем, я все сказал и уговаривать тебя не намерен. Иди отсюда и глаза мне больше не мозоль! А в следующий раз подумаешь, как тебе с психологом общаться.

Когда Гуров закончил работу с документами, он немного успокоился, хотя чувство несправедливости продолжало накатывать волнами. Ему не зря поручали самые трудные дела, поскольку он считался (и небезосновательно!) одним из лучших «сыскарей» в столице. А тут человек, еще несколько лет назад видевший преступников только по телевизору, читает им лекции, проводит семинары и занятия, рассказывая, как правильно строить розыск бандитов, основываясь на психологическом портрете абстрактного нарушителя закона. Более того, этот шарлатан самолично выносит заключение, годится ли следователь для выполнения своих обязанностей, и может одним росчерком пера отстранить его от службы.

Лев пытался утешить себя тем, что вынужденный отпуск – не так уж и плохо, можно на пару дней махнуть с Марией куда-нибудь в Подмосковье, где воздух почище и меньше суеты, но эта перспектива радовала мало. Как только он начинал представлять себе отдых за пределами столицы, как тут же вспоминал, кто именно отправил его в краткосрочный отпуск, и обида на высшее полицейское руководство, утвердившее нелепые правила психологических тестов на манер западных силовых структур, вновь вспыхивала в душе. Трудно смириться с тем, что уровень его профессиональной пригодности определяет человек, чрезвычайно далекий от настоящей полицейской работы.

В конце концов, устав терзать себя, Гуров спешно закончил работать с документами и отправился в театр за Марией, прихватив по дороге бутылку настоящего армянского коньяка. А почему бы и не отметить внезапно свалившийся отпуск, пусть он и случился из-за несправедливого вывода шарлатана? Поймав себя на мысли, что вновь и вновь, как обиженный мальчишка, возвращается думами к нелюбимому психологу Прохорову, Лев коротко выругался и постарался думать только о жене, пытаясь угадать, как она отреагирует на новость о том, что пару дней они смогут вместе побездельничать на природе.