Александр Каневский: Елена прекрасная

— Ну, знаешь… Это сложно доказать.

— Оказалось проще, чем тебе кажется: мы опросили проводниц поездов Московского направления, предъявили твою фотографию — тебя сразу узнали.

— Да, с моей повязкой это не сложно. Не подумал о том, что станешь допрашивать проводниц. Недооценил тебя! — признался Нельсон.

А Борис продолжал:

— Одновременно и в Интернете появилось такое же объявление: «Опытный сантехник, специалист по джакузи»… и так далее. Ты подстраховался: вдруг Яна будет искать сантехника в Интернете. Объявление на всех сайтах, разослано из Санкт-Петербурга, интернет-кафе «Ласточка», где тебя тоже по фотографии узнали… А теперь объясни: почему сам не приехал, не передал своему сообщнику из рук в руки?

— Маме было плохо, она проходила химиотерапию, я боялся её оставить.

— Но чтобы убить Григория, ты решился её покинуть.

— Ей стало чуть лучше. Кстати, я в Москве был всего полдня.

— Знаю, мы и это проверили: утром прилетел, сделал своё дело и сразу смылся… У меня есть несколько вопросов. Ответишь?

— Конечно.

— Первый вопрос: как Амиран вышел на сантехника, точнее, как ты вышел на Амирана?

— Всё так же: рекламка в почтовом ящике и подстраховочные объявления в Интернете и в пяти центральных газетах.

— Но он мог не клюнуть на приманку.

— А это не важно — главное было навести следствие на сантехника, для этого мой подручный позвонил Амирану, я знал, что вы будете проверять его телефон.

— Ясно. Ещё вопрос: как Амиран и Григорий отреагировали на твою клоунскую внешность? Она должна была их насторожить.

— Конечно. Поэтому в подъезде я снимал парик, бороду, усы, бакенбарды и представал перед ними в нормальном виде, оставлял только тёмные очки, чтобы прикрыть свою одноглазость. Маскарад нужен был для свидетелей, которых вы потом, конечно, допрашивали.

— Понятно. Теперь последнее: эксперты спорили об орудии убийства. Возникли сомнения, сбивал с толку разводной ключ, который оба раза оставлял преступник. Кстати, зачем ты это делал? Чтобы сбить нас с толку?

— Чтобы соответствовать питерскому маньяку.

— Удар и в первом и втором случае был единственным, но смертельным, тот, кто бил, умел и знал куда! У меня возникло одно предположение, решил проверить. Помнишь, дней десять назад, в Питере, у твоего подъезда на тебя напали хулиганы?.. Это была проверка. Двое наших оперативников вызвались тебя спровоцировать — ты их обоих отключил, двумя ударами…

— Так это твои ребята?.. Жаль! Надеюсь, я их не очень покалечил?

— Мы предусмотрительно надели на них жилеты, на голове у каждого был шлем, прикрытый капюшоном. Как видишь, мы подстраховались. Но, не смотря на всё предосторожности, эти два камикадзе не сразу пришли в себя. Хорошо, что спасательная команда успела вмешаться.

— Постой, постой, это ты о тех псевдо-спортсменах?

— Почему «псевдо»? Все трое мастера спорта.

— Да ты просто Станиславский — такой спектакль поставил!

— Мне нужно было понять: способен ли ты убить человека? И я понял: да! И физически можешь, и самое главное, ты к этому и психологически готов.

— Дай мне закурить, — попросил Нельсон, — в наручниках это сложно, без привычки.

Пахомов достал сигарету, раскурил её и протянул Нельсону. Сделав пару затяжек, тот медленно произнёс:

— Я — не профессиональный убийца. Я — изуродованный человек, и это меня угнетало и угнетает. У меня воспалённое самолюбие, я очень раним, потому что, потеряв глаз, стал ущербен, стал объектом для жалости, насмешек, зубоскальства… Поэтому с детства готовился давать беспощадный отпор — занимался боксом, карате, участвовал в самых жестоких драках, не просто участвовал — я искал их, воспитывая в себе бойцовские качества. Но это не значит, что я могу убить из жестокости или просто так, из любви к убийству, да никогда, упаси Господи!.. Но если меня болезненно ранят или пытаются ранить, причём, не куда-нибудь, а в самое сердце, где я храню самое дорогое, тогда да, я могу убить, и ты прав: я готов к этому и физически и морально!

— А что ты хранишь в сердце?

— Маму и Лену, — сразу, не задумываясь, ответил Нельсон. — Но мамы уже нет, она переселилась в память, а Лена… Судя по предполагаемому сроку, который я получу, Лена тоже плавно перейдёт в воспоминания.

— Ладно, об этом хватит… Пойдём дальше. Мы спорили об орудии убийства, а, оказывается, ты их убивал просто кулаком или ребром ладони? Это карате? У тебя чёрный пояс?

— Нет, до десятого дана ещё не добрался — пока я ещё ханси, девятый дан. Но боевые приёмы отработал неплохо.