Борис Васильев - Пуле ангел не помеха

– До пенсии! – громко, так, что сидящие за соседними столиками невольно повернулись в их сторону, воскликнул Леонид и зашелся в хохоте. Отсмеявшись, он протер ладонью заслезившиеся глаза. – Это что, новый анекдот: милиционер на пенсии? Да ты же будешь «рубить капусту» пока ноги не протянешь. Кто в это дело влез, никогда не бросит.

– Ты бы еще громче орал – цыкнул на него Стрельников.

– А я что? Гол, бос и сир. На государевой службе не очень – то разгуляешься.

– Ну да, а сорок штук за «Мерс» – бабушкино наследство?

– Ты же говорил, тридцать три.

– Это, когда было-то? Инфляция, знаешь ли. Да и не так просто теперь. Одна таможня сколько дерет. А кроме того, одному дай, другому… Так что бери пока сороковник. Да и какая тебе разница, двадцать – сюда, двадцать – туда.

– Такая разнится, что один …, а другой – дразнится.

Виктор устал от напряжения, вспоминая события прошлого вечера. Он поднялся с кровати, попытался сделать зарядку. Начал размахивать руками. Голова тут же закружилась. Он без сил опустился обратно. Сдаваться не хотелось, но он чувствовал, что долго так продолжаться не может. Когда-то придется честно признаться самому себе, что лупоглазый врач все-таки оказался прав: в поля, в луга, а лучше в горы с отарой. Подобные мысли в последнее время все чаще лезли в голову. Вчера он тоже подумал об этом, когда почувствовал приближение очередного приступа, сидя рядом с Леонидом.

В нарастающем шуме голосов, из-за оглушительной музыки они с трудом могли расслышать друг друга. Многие гости уже успели забыть, по какому поводу здесь оказались. Молодые то танцевали в окружении подруг со своими кавалерами, то шушукались, и, по всей видимости, недоумевали: зачем отец пригласил столько незнакомых людей, для которых их свадьба – повод встретиться и обсудить свои дела или просто напиться, а в пьяном угаре найти подходящий повод для выяснения отношений.

Пока все складывалось. Хотя рано или поздно пришлось бы придумывать отговорку, объяснять Леониду, почему он до сих пор не выполнил своего обещания и все еще не достал машину. Но сейчас было не до этого. Слава Богу, и Портнов пока не продолжал разговора на скользкую тему. Виктор время от времени обводил зал взглядом, пытаясь разглядеть того, ради кого сюда пришел. Но его все не было. Конечно, он мог и вовсе не появиться. Случалось, и не раз, что оперативная информация оказывалась блефом. Тут тем более: информатор мог что–то неправильно понять. А может, его просто обманули. Это означало бы одно из двух: или он «под колпаком», или ему не доверяют.

– Тебе Игорь звонил? – оторвал его от невеселых размышлений Леонид.

– В прошлую среду.

– И о чем договорились?

– Как всегда, ни о чем. Так, поболтали про то, про се.

– Мне тоже недавно звонил, приглашал завалиться к нему на следующей неделе в коттедж.

– А, лабуда это все. Сколько лет все договариваемся, а как до дела, так то у одного переговоры, то у другого неприятности.

– Он Погорелова у себя поселил, – как бы между прочим сказал Леонид, внимательно глядя на Виктора. – Вован у него за сторожа и вообще, по хозяйству.

– Что? Неужто еще жив курилка?

– А что ему будет? Вроде завязал.

– Как же, завяжет… Он еще тогда с бутылкой на пост ходил.

– Вот с пьяных глаз и жахнул.

– Думаешь, он?

– А кто еще? Я за блоком стоял. Граната чуть не над ухом у меня просвистела. А сзади только он был да Востря.

– Ну, завел свою песню. Я слышал, как ты у прокурора всех валил, только чтобы самому отмазаться. Забудем об этом. Что случилось, то случилось. Может оно и к лучшему. А то трубили бы, как я, и еще не известно, вернулись бы или нет. А так все при деле.

Вспоминая события той поры и последовавшие за ними передряги, Виктор должен был честно признаться самому себе, что его мало волновала судьба бывших сослуживцев. Но другой общей темы для разговоров у них не было и оставалось продолжать начатую. Тем более, что в этот вечер с Лентей его свело не столько общие знакомые, общее, хотя и сравнительно короткое прошлое, сколько сегодняшняя необходимость.

Не до сослуживцев ему было. Хотя не все у него самого в жизни складывалось, как хотелось бы, Виктор никогда не задавался вопросом, оставаться в милиции или уходить. Службу для себя он считал естественным состоянием, при этом, еще с тех пор, когда был постовым, полностью отдавая себе отчет в том, что житейского благополучия ожидать не приходится. Про других знал мало. Все как-то вросли в мирную жизнь. Погорелов, конечно, не в счет. Вовка на «гражданке» так и не устроился. Первое время работал охранником в какой-то фирме, откуда его вскоре вытурили. Потом пропал куда-то на несколько лет. А вот теперь, оказывается, живет у Игоря Остапчука в его загородном доме. Сам Остап – другое дело: развернулся, в мэры метит. В новую жизнь он вписался четко и на хорошей скорости, как вписывался в вираж, гоняя на своем «Харлее». Вскоре после вынужденного увольнения из милиции он решил наладить выпуск пельменей. На двоих с Леонидом Портновым они купили списанный автомат для их изготовления. Мясо, в основном, пашину, закупали в соседних селах, благо у Портнова были в районе обширные связи. Это сырье не пользовалось особым спросом и его удавалось приобретать по дешевке. Муку, специи и лук брали оптом на базах. Тогда дело пошло, тем более что изголодавшееся по нехитрому продукту население не особенно привередничало. Покупатели с утра ожидали у магазина очередной поставки и сметали все подряд. Вскоре Леонид подался в политику, решив, что бизнес не его стезя и гораздо проще и легче разжиться, став во главе районной администрации. Но заработанных денег из дела не изъял, надеясь на деловую хватку Остапчука. И не прогадал. Года через три Игорь сумел расширить производство. Арендовал бывшую домовую кухню, превратив ее в цех по производству замороженных полуфабрикатов со своими промышленными холодильниками, оснащенными оборудованием для шоковой заморозки. Закупил несколько “Газелей” и теперь снабжал различными замороженными полуфабрикатами всю область.