Борис Васильев - Алмаз бриллианту не судья

4

Высотой чуть ли не в два человеческих роста, круглые, с римскими цифрами часы над главным входом в вокзал, подсвеченные снизу прожекторами, показывали без нескольких минут восемь. Мельком взглянув на них через окно, Сергей перевел взгляд на мониторы и вновь склонился над столом. Подшивать документы – дело, конечно, плевое, но до чего же занудливое. Старый, с изношенной пружиной дырокол то и дело заедало, и оттого отверстия на бумажных листах получались неровные, с рваными краями. Большой аккуратист лейтенант Кучкин тихонько чертыхался про себя, но, по правде говоря, был рад и этому занятию. Вторую неделю он работал помощником дежурного по отделу милиции на вокзале, но за порог дежурки его еще не выпускали. Ребята-одногруппники по школе милиции хвастали, что уже приступили к оперативной работе, выезжали на происшествия. А его, милиционера чуть ли не с высшим юридическим образованием, капитан Емельянов держал за пультом и заставлял часами «знакомиться с оперативной обстановкой», как он это называл, по картинкам на мониторах, которые принимали информацию с видеокамер, установленных на платформах, в зале ожидания и на привокзальной площади.

– Виктор Семеныч, – оторвал Сергей начальника от журнала регистрации происшествий, который капитан перечитывал с явным неудовольствием, – наш майор приехал. – Он кивнул на один из мониторов.

– Сейчас пойдет посты проверять. Вот кому не спится в ночь глухую …

– Может предупредить ребят?

– Он тебе предупредит. У него же своя рация, всегда эфир прослушивает.

– Виктор Семеныч, а почему нашего майора Маклаудом называют? – неожиданно спросил Кучкин. – Он что, такой крутой?

Емельянов развернулся на высоком вертящемся кресле и недоуменно посмотрел на своего помощника. Усталое, с сеткой мелких морщинок вокруг глаз лицо его слегка исказилось, и он голосисто захохотал

– Маклаудом? – еле выдавил он из себя, с трудом переведя дыхание. – Да не Маклаудом, а Маклаем.

Судорожно подрагивая и утирая невольно выступившие слезы необъятных размеров платком, который он долго вытаскивал из кармана, но так полностью и не достал, Емельянов то сгибался в поясе, то откидывался и раскачивался, чуть ли не ударяясь головой о стену. Он смеялся так весело и заразительно, и так нелепо пришлепывал при этом губами, что Сергей невольно поддался его настроению и закатился в заливистом сиехе. Наконец, успокоившись, Емельянов легко оттолкнулся ногой от пола и вместе с креслом приблизился к экранам, которые недоумевающий Кучкин, хоть и смеялся сам не зная над чем вместе со своим начальником, но, тем не менее, не упускал из виду.

– Тут, Серега, такая история. Расскажу, пока никого нет. Только ты смотри, молчок – офицерская тайна. Рогов-то у нас недавно, года два. А до этого по оргпреступности работал. Пришел сюда – ни бе, ни ме, ни кукареку. Ну, как ты, примерно. А происшествий у нас, сам знаешь, – не соскучишься. Решения-то ему принимать надо, вот он и давай во все вникать. Чуть, где что случилось – полетел. А как еще разберешься? Специфика. И вот однажды получаем сообщение: на Узловой во время следования в пассажирском поезде Москва-Чита у гражданина по имени Брухто Кроми украли десять тысяч долларов.

– Ничего себе!

– Вот именно. Докладываю Рогову, а тот аж подскочил и – шапку в руки. Пока машину заводили, пока собаку доставили, то да се, тут и поезд подошел. Влетаем мы со следственно-оперативной группой в вагон. А ночь, свет тусклый, ничего не видно. «Где, – спрашиваем, – потерпевший»? «А вон он, – отвечает проводник и показывает на какой-то сверток цветастой ткани. Пригляделись, а это – негр. Только белки глаз посверкивают. Ладно, начали беседовать. Тот лопочет что-то по-английски. Рогов попробовал его допросить, но, то ли в акценте не сошлись, то ли в разных британских университетах обучались, только негритянского «оксфордского» произношения со своим «кембриджским» образованием наш майор не понял. Пришлось идти по вагонам в поисках переводчика. Нашли китайца, который владел китайским и английским языками, но зато совершенно не понимал русского. Тогда я снова прошел по вагонам и нашел второго переводчика – но, вот же невезуха, тоже китайца, который немного говорил по-русски. Допросили потерпевшего, кое-кого из его соседей по вагону, проводника и скинули информацию в Читу.

Разыскать там женщину-негритянку, которая, по словам потерпевшего украла деньги? Да пара пустяков. Даму задержали. Теперь потерпевшего надо было отправить. Без сопровождения не положено, а где его взять? Тогда что ж? Думали мы думали и придумали. Рогов берет документы на багаж, а в графе «груз» пишет: «Брухто Кроми – 1 штука». Проводник, получая такой необычный груз, начал было возникать: людей, мол, животных, пчел и так далее, согласно пятого параграфа тарифного руководства, перевозить нельзя. Тут я и говорю: «Согласен. А про негров в руководстве что-нибудь говорится?» «Нет, про негров ничего». «Ну, если не запрещено, значит, разрешено», и втолкнули мы бедолагу в вагон – отправили. В сопроводительной я указал, что направляется уголовное дело такое-то, по факту кражи там-то. Приложение: дело на стольких-то листах и Брухто Кроми – 1 штука.