Лина Мороз - Выстрелом в распахнутое сердце

Но Джонс отреагировал на удивление спокойно. Он понял, что ему больше нечего терять.

– Продажа наркотиков. Никсон сказал, что для людей, столько лет потративших на употребление, не составит огромного труда продавать, а не покупать. К тому же ребятам он обещал отдельную плату.

Детектив перевела взгляд на Марка и заметила, как тот сжал руку в кулак до побеления на костяшках, а венка на его лбу запульсировала. Парень из последних сил сдерживал себя, чтобы не вскочить с кресла и не приложиться пару раз кулаком по лицу Джонса.

Элла положила свою руку на крепко сжатую ладонь Хоггарта. Тот лишь поднял на неё взгляд, который постепенно из фазы «раздражения» переходил в «я могу держать себя в руках, спасибо». Девушка незамедлительно убрала руку и перевела свой невозмутимый взгляд на рассказчика.

– То есть Вы поспособствовали распространению наркотических веществ ради денег?

Мистер Джонс лишь кивнул.

– Но… Никсон нас обманул. У него была отработанная схема для таких, как мы. Он сам подстраивал ребятам ловушки, чтобы те «упускали» товар в самое неподходящее время, тем самым якобы оставляя самого Роберта без денег и клиентов. Затем требовал от молодых людей вернуть деньги за «украденный» товар, чтобы обогащать свои карманы. Угрожал им не только их собственной гибелью, но и грозился убить их родных.

Элла вдруг почувствовала, как где-то внутри неё начинает скапливаться мерзкое чувство отвращения, что переходило в лёгкую тошноту. И хотя она не до конца понимала этиологию происхождения такой реакции своего организма на этот рассказ, девушка не поддалась этому навязчивому желанию. Она не могла позволить себе такого проявления слабости. Особенно на работе. Особенно сейчас.

– Скажите, среди этих ребят были Стивен Корриган, Майкл Камерон и Даниэль Хоггарт? – голос Уолтер даже не дрогнул. Даже наоборот, звучал необычайно твёрдо и уверенно.

– Да… Как Вы узнали? – по его абсолютно растерянному лицу было понятно, что он ни о чём ещё не знает.

– Они мертвы. Были убиты, – резко отчеканила детектив. – Но почему Вы говорите, что Никсон хочет убить Вас?

– П–п–потому что он приходил ко мне несколько недель назад. Сказал, что теперь все долги ребят на мне и дал срок в две недели… Я не стал расспрашивать, что и почему. С такими людьми, знаете, так не принято.

Уолтер почувствовала, как её голова становится тяжёлой, будто наливается свинцом. Она была слишком уставшей, и мозг работал из последних сил.

– Благодарим, мистер Джонс, за предоставленную информацию. Мне потребуется адрес или контакт Никсона, а за Вами завтра придут офицеры для выяснения обстоятельств по поводу Вашей деятельности с наркотиками. Подпишите подписку о невыезде до конца расследования, и, надеюсь, Вы не станете совершать никаких глупых попыток убежать, потому что это не будет иметь никакого смысла, ведь наш разговор был записан на диктофон, и в противном случае Вы будете объявлены в розыск.

Было видно, как тяжело сглотнул Джонс. Он бы и не ушёл – слишком труслив для этого, но профилактику запугивания никто не отменял.

После пары росписей Элла и Марк покинули помещение центра. Оба глубоко вдохнули свежий, но слегка прохладный майский воздух, но никто не решался произнести ни слова.

Они также молча сели в машину Хоггарта, но он её не заводил. Первой нарушить эту тяжелую гробовую тишину решилась Элла.

– Марк, мне…

Кареглазый тут же перебил её.

– Очень жаль, я знаю, – он откинул голову назад так, что та упиралась в сидение. Его руки лежали на руле, но были абсолютно расслабленными. Хоггарт устало закрыл глаза и лишь через несколько секунд продолжил: – Я не знал, что Дэн мог заниматься подобным в исправительном центре, – на предпоследнем слове он сделал особый акцент.

Детектив понимала, что доставать сейчас расспросами Марка по поводу этой ситуации будет как минимум неэтично. Но впервые с момента их первой встречи в день смерти его брата Элла заметила, что за всё это время Хоггарт-старший вовсе не выглядел как человек, потерявший всю свою семью. Хотя девушка и осознавала, что не в праве его судить и указывать, как переживать своё личное горе.

И всё же один вопрос она не могла оставить нераскрытым.

– Что у тебя в доме делает оружие?

На лице Марка резко заиграли желваки, а скулы стали ещё отчётливее. Глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух обратно. Поправил рукой свои надоедливые волосы.

– Глупо было предполагать, что ты не заметишь или просто не будешь задавать вопросов, – парень не был удивлён, казалось, что его голос вообще не выражал никаких эмоций.