Николай Леонов: Мятежный дальнобойщик

— В курсе чего я должен быть?

Воодушевленная интересом полковника, Зойка принялась излагать:

— Да как же это? Вы ж в милиции работаете, а узнаете все в последнюю очередь! Убийство у нас произошло. Жестокое и кровавое. Просто оторопь берет, когда подумаешь, что этот убивец может среди нас находиться.

— Кого убили? — грубо оборвал причитания соседки Гуров, уже основательно взволновавшись.

Умом он понимал, случись что-то с его женой, он узнал бы об этом первый, но ведь и на старуху бывает проруха. Вдруг кто-то не передал сообщения? Вдруг в самый ответственный момент он, Лев Иванович Гуров, находился, как это называют операторы сотовой связи, «вне зоны доступа» и пропустил важный звонок?

— Так я ж уже сказала, — озадаченно глядя на него, ответила Перчихина. — Жалко женщину. Такая красавица, умница и такой конец. И вам не сообщили…

Больше Гуров вопросов задавать не стал. Вместо этого он достал сотовый телефон и набрал номер жены. После трех длинных гудков в трубке послышался радостный голос супруги:

— А я тебя вижу. Ты в плену у Перчихиной. Выдвигаться на выручку или сам справишься?

У Льва сразу отлегло от сердца. С Машей все в порядке. И чего это он так разволновался? А все эта заноза Перчихина. Пропесочить бы ее как следует, чтобы людей не пугала!

— Подкрепления не требуется, — ласково произнес в трубку Гуров. — Готовь ужин, через пару минут буду.

— То есть как это «через пару минут»? — вскинулась Перчихина. — А кто убийство расследовать будет? А кто убийцу обезвреживать станет? Или пусть он тут нас всех перережет, а вам и дела нет? А еще полковник!

— При чем тут мое звание? — машинально спросил Гуров, пряча мобильник в карман.

— Как это при чем? Кому ж как не вам вставать на защиту одиноких женщин? — заверещала с новой силой Зойка. — Вы ж как-никак начальник. Целый полковник. В МУРе служите. Вот и ловите преступников. Или вам все до фени?

— Послушайте, Зоя, — терпеливо проговорил Гуров, — если у вас случились неприятности, обратитесь в местное отделение полиции. Там работают компетентные сотрудники, они окажут вам надлежащую помощь. А у меня и без ваших мелочей дел хватает.

— Убийство — это, по-вашему, мелочь? Что ж такое получается? Любой сбрендивший мужик может ворваться в мой дом, обесчестить меня, надругаться над моим телом, забрать мою бесценную жизнь, а вы тут вроде бы и не при делах? — не унималась Перчихина.

— Хорошо. Я вас выслушаю, — сдался наконец Лев. — Но если это дело не по моей части, то извиняйте. Вам все-таки придется прибегнуть к помощи других сотрудников полиции.

— По вашей, по вашей части, — обрадованно закивала Зойка.

— Докладывайте! — по-военному скомандовал Гуров.

— Соседку мою грохнули, муж ейный заколол ножом. Кухонным. А сам утек. И где его черти носят, никто из ваших хваленых полицейских сказать не может.

— Бытовуха, значит? — облегченно вздохнул Гуров. — Так тут и гадать нечего. Убил и сбежал. Можете на его счет не беспокоиться, больше он тут не появится.

— А вам откуда знать? Вдруг он ночью вернется? Вещички собрать или деньжатами разжиться, — не поверила Перчихина. — Я в одной книжке читала, что убийца именно так и поступил. Никто не верил, что он может вернуться, а он взял и заявился. А этот фрукт, между прочим, ни документы прихватить не успел, ни деньги.

— Откуда информация? — полюбопытствовал Гуров.

— Так я ж понятой была при обыске, — простодушно пояснила Перчихина. — Все видела, все слышала.

— А как убивали женщину, значит, не слышали? — съязвил Лев.

— Чего не слышала, того не слышала. И ведь что интересно, полночи не спала, а как эти оглоеды ругались — проморгала. Объяснение этому одно — муж ее так запугал, что она и перед лицом смерти рот открыть побоялась.

— Боюсь вас огорчить, но преступления на бытовой почве не в юрисдикции главка, — сообщил соседке Гуров. — Хотя для вашего успокоения могу пообещать взять этот вопрос под личный контроль. Неофициально, естественно, исключительно по-соседски. Завтра с утра переговорю с участковым и местными правоохранительными органами, попрошу, так сказать, отнестись к этому случаю с особым тщанием. Такой вариант вас устроит?

— Вот спасибо, Лев Иваныч! Вот уважил, сосед! Сразу видно, полковник, — залебезила Перчихина. — Вы уж не забудьте, посодействуйте. А то боязно теперь в подъезд входить. Там хоть все и опечатали, да я в кино видела, как легко эти уголовники с вашей опечаткой справляются. Придут, печать аккуратненько ножичком подрежут, сделают свое черное дело и на место ее пришпандорят. А я ведь на этаже единственная соседка этих охламонов. Не ровен час квартиры перепутают или от единственной свидетельницы избавиться решат.