Валерий Ильичев - Жизнь без прикрас

Получив признательные показания, Суров пригласил в кабинет обокраденных супругов. Услышав, по какой низкой цене продали ее украшения, дама пришла в негодование:

– За только одно бриллиантовое кольцо можно было выручить триста тысяч. Продешевили, девчонки.

– Для них и такая добыча показалась невероятной удачей. Теперь под суд пойдут.

Супруга со злостью накинулась на мужа:

– Это ты во всем виноват. Из-за твоей похоти, я золота лишилась.

– Можно подумать, ты на курорте в одиночестве тосковала.

– Ты прав, о тебе не вспоминала. Только от твоих измен одни убытки. Я, хоть, гуляю с прибылью, ни копейки на себя не потратила.

– Любите вы, бабы, в самое больное место ударить.

– Да вы, самцы, вполне этого заслуживаете.

Сыщик поспешил вмешаться:

– Вы, граждане, идите домой отношения выяснять. У нас и так много работы.

Как только супруги вышли, молодой сыщик заметил:

– Надо же, как оба удобно устроились. И гуляют свободно, и вроде как в супружестве состоят. Не знаю, это можно назвать высокими отношениями или распущенностью?

– Ты, Чельцов, зря не парься. Для полиции такие пары весьма полезны. Они нам снижают уровень убийств, совершенных из ревности. Запомни, в каждой жизненной ситуации имеется своя польза и выгода.

Молодой сыщик промолчал. Ему ещё предстояло обдумать впервые встреченную в практике причудливую форму странных человеческих отношений.

Рукопись.

Кулак и Дантист шли за прохожим в пуховой куртке от самого метро. Мужик был худой и низкого роста, и грабители были уверенны в успехе. Заметив, что намеченная жертва свернула под арку дома, налетчики поспешили его догнать. Кулак, пригрозив лезвием ножа, потребовал:

– Гони бабло. Не будешь рыпаться, останешься в живых.

Испуганный мужчина, послушно вытащил из кармана бумажник и с виноватой улыбкой протянул налетчикам бумажник:

– Здесь мало наличных. У меня деньги в основном на карте. Но и там тоже не много: тысяч десять. Сейчас не лучшие времена.

Дантист быстро вытащил из бумажника несколько купюр и потребовал:

– Называй пин-код, не то без носа останешься.

Деморализованный мужчина назвал цифры.

Раздраженный малым уловом, Кулак кивнул на кейс в руках жертвы:

– Давай сюда и это добро.

Внезапно мужчина сделал шаг в сторону:

– Нет, это вы от меня не получите.

В голове у Кулака мелькнула догадка: «Основное богатство у него в кейсе».

И бандит попытался вырвать ценную добычу из рук, крепко вцепившегося в него хозяина. Кулак потянул кейс изо всех сил на себя. Неожиданно мужик, сопротивляясь, нанес ему сильный удар в лицо. Почувствовав боль, от начавшего заплывать глаза, Кулак в ярости нанес жертве несколько ударов ножом в грудь.

Не обращая внимания на истекающего кровью человека, бандиты бросились бежать. Возле соседнего дома, Кулак открыл кейс и злобно выругался: там лежала лишь тонкая пачка листов с написанными, ровными столбцами, стихами. Отбросив в сторону добытый с таким трудом кейс, Кулак вместе с приятелем поспешили скрыться.

Бандитов удалось разыскать в тот же день, при попытке снять деньги с банковской карты убитого им Белова. Преступники вынуждены были признаться в совершенном преступлении. На допросе Кулак недоумевал, почему мужик легко отдал деньги и так яростно защищал никому не нужные бумажки. При допросе жены Белова, следователь выяснил, что тот к тридцати годам решил заняться поэзией. И это его настолько сильно увлекло, что даже на работе, мысленно рифмуя слова, он по рассеянности допустил ошибку в расчетах и был уволен из солидной фирмы.

Но неприятности на работе совсем не волновали Белова. Он приходил в отчаяние от отказов издательств напечатать его стихи. И жена, не желая мириться с ухудшением материального положения, обратилась за помощью к подруге, у которой был знакомый искусствовед. Тот после долгих уговоров согласился оценить творчеств Белова. И в этот же день начинающий поэт направился к нему домой для оценки своего творчества. Но, так и не дошел.

Следователю все было ясно, но для завершения следствия он вызвал на допрос специалиста по литературе, к которому направлялся Белов. Пришедший по вызову повесткой мужчина в поддетом под пиджак жилете и галстуке, внешне вполне соответствовал своему высокому званию. Он внимательно прочитал рукопись и сказал:

– Хорошо, что этот автор до меня не дошел, иначе бы он услышал много нелицеприятных слов. Никаких свежих мыслей, абсолютное подражательство. Рифмы, правда, подобраны неплохо, и ритм соблюден, но такие стихи пишут подростки, только начавшие познавать жизнь.