Валерий Ильичев - Жизнь без прикрас

– Ладно, отступать поздно. Я дам против нее показания.

Когда Коневу доставили в отдел и дали прослушать запись допроса Сурина, то она в отчаянии взмахнула руками и зарыдала:

– Я любила этого человека, а он подло меня предал.

– Поздно слезы лить. Объясни, какая необходимость была убивать женщину?

– Все вышло случайно. Стала гнать ее из дома. Она по-бабьи чутко догадалась о наших отношениях и устроила скандал, стараясь уязвить меня больнее. Когда сказала, что меня рядом с Николаем на улице будут принимать за его мамашу, сознание помутилось. Я схватила утюг. Она испугалась, побежала в свою комнату. Я догнала и ударила сзади по голове. Убивать, клянусь вам, не хотела. Так получилось.

– А чего ты ждала, связавшись с парнем гораздо моложе себя да еще женатым?

– Понравился он мне очень с первого взгляда. А когда сожительствовать начали, то совсем голову от любви потеряла. Хотела, как все женщины, свой кусок счастья урвать. А для него, оказывается, я всего лишь «очень удобный вариант».

– Ладно, садись и пиши признательные показания.

Наблюдая за Коневой, сыщик подумал: «Расписывает ровным почерком свою несчастную женскую судьбу. Бьет на жалость, а у меня нет сочувствия к убийце. Правильно говорят: на чужой беде счастья не построишь».

Напрасные хлопоты.

Нинка шла по улице, не замечая монотонно моросящего дождя. Найденная возле мусорного бака дерматиновая куртка намокла и не спасала от холода. Нинка была в отчаянии после очередного избиения Федькой из-за неудачного поиска денег.

Девушка всхлипывала от обиды: «Федьку другие бомжи поколотили, а он на мне отыгрывается. Как я теперь с таким синяком под глазом стоящего клиента найду? Попытаю счастье возле кафе. Мужики в подпитии более щедрые».

И Нинка, встав возле стеклянных дверей, гнусаво запричитала:

– Дядечки явите милость, помогите уехать назад в деревню. В городе жизнь не сложилась. Пропадают молодые годы.

Но ей не везло. Посетители кафе старательно обходили ее стороной. Нинка уже собралась сменить место, когда заметила сочувствие в глазах старика, направляющегося в кафе. И она с новой силой заныла о горькой судьбе на чужбине. И дедуля отозвался:

– Если так плохо, то чего здесь околачиваешься? В народе правильно говорят: где родился, там и пригодился.

Старомодно одетый пенсионер был, явно, настроен благодушно, и Нинка продолжила давить на жалость:

– Соблазнил меня парень сладкими речами поехать с ним в столицу. А здесь исчез, а я осталась без крыши над головой, и еда не каждый день перепадает.

Иногда Нинка в надежде выпросить подаяние рассказывала о проваленных экзаменах в институт. Но дед был, явно, из простолюдинов и для него подходила легенда о несчастной селянке. Он спросил:

– Родные в деревне остались?

– Да, мать с братом младшим.

– Так езжай туда, повинись перед ними. Авось, простят за побег. Своя крыша над головой, поверь, великое благо. По себе знаю. Сам на лестнице ночевал, когда после развода меня жена из квартиры выгнала. Так что могу войти в твое положение.

– А на что дядечка, я билет куплю, если денег даже на хлеб не хватает?

– Сколько тебе, дочка, надо на дорогу?

– Рублей восемьсот хватит.

Старик решительно полез в карман и вытащил тысячную купюру. Эту сумму он ежемесячно, в день выдачи пенсии, тратил на себя. С сожалением посмотрев на деньги, отложенные на пиво, он протянул купюру девушке:

– Вот, возьми и сразу дуй на вокзал. На сдачу купи себе еды.

Нинка быстро схватила деньги и, пробормотав слова благодарности, поспешила прочь, боясь, что старик передумает.

Пенсионер вздохнул и пошел прочь от гостеприимных огней кафе. Прежде чем завернуть за угол, он оглянулся. Вдали виднелась удаляющаяся худенькая фигурка девушки, попавшей в беду. Старик представлял ее в избе, возле теплой печки, а по комнате разносится притягательный аромат сваренной гречневой каши. Он невольно перенесся в далекую картину своего безмятежного детства. И отбросив сожаления о вкусном пенном напитке, пенсионер направился домой.

А Нинка вспомнила о своей затерянной в глуши деревне, и перед ее взором всплыло вечно недовольная мать и спитое опухшее лицо младшего брата. Ей вспомнилось ежедневная колка дров для прожорливой печки, выматывающее таскание воды ведрами из пруда и вечные сквозняки в поставленном в углу огорода туалете. И решительно отбросила сомнения.

Зайдя в магазин, Нинка купила бутылку водки, тщательно спрятала сдачу в нижнем белье и отправилась в приютивший их с Федькой повал. По крайней мере, в течение еще трех дней, ей было гарантированно спокойное существование.