Джеймс Чейз - Осиное гнездо

Эла Барни я заметил издалека – он торчал на своем любимом кнехте с банкой пива в руке. Смешавшись с туристами и рыбаками, я миновал его незамеченным.

Тут мне пришла в голову мысль заглянуть в бар «Аламеда». Может, удастся взглянуть на Глорию Корт, бывшую жену Хэмела, и ее дружка Альфонсо Диаса. А заодно и поужинать.

На подходе к полукруглой гавани я замедлил шаги. У причалов отдыхали порядка шести сотен шикарных посудин. Яхта Хэмела стояла между парусной яхтой и моторной. Трап-сходня был убран, на палубе на брезентовом стуле сидел Джош Джонс и строгал дощечку устрашающего вида ножом с выкидным лезвием. Своим огромным телом он преграждал проход к трапу, ведущему в подпалубные помещения.

Я лишь осторожно мазнул по нему взглядом и прошел мимо.

Джонс, похоже, находился на посту, а значит, я не ошибся в предположении, что моего хиппи прячут на яхте. Я был твердо уверен, что никто ничего не предпримет до полуночи, когда гавань обезлюдеет, и, чуть ускорив шаг, направился в самый конец причала – в «Аламеду».

Был вечер среды, и большинство баров почти пустовали. Они оживали в конце недели, когда рыбаки и портовые рабочие приходили сюда просадить заработанные денежки.

По дороге к бару мне попался газетный киоск, торговавший также книжками в мягких обложках. Сквозь толпу гуляющих я протиснулся поближе к нему. На прилавке я увидел среди прочих несколько книг Расса Хэмела – все с аляповато-яркими эротическими обложками. Одну из них, под названием «Любовь горька», я купил. Девушка на обложке была мечтательно-меланхолична, а от ее груди невозможно было оторвать глаз.

Я продолжил прогулку по набережной и наконец добрался до «Аламеды». Вход в бар был завешен москитной сеткой. Я отвел ее в сторону и вошел в большое помещение: слева подковой выгибалась барная стойка, на небольшом возвышении-сцене чернокожий пианист мягко наигрывал на рояле печальную джазовую мелодию, вокруг разместились несколько накрытых столиков.

У бара собралось больше дюжины завсегдатаев. Три официанта-мексиканца в черном, с длинными белыми фартуками торчали неподалеку, делая вид, что очень заняты. Бармен, тоже мексиканец – огромный, раскормленный, лысый, с длинными обвислыми усами, – внимательно глядел на меня с угодливой улыбочкой.

Мужчины у стойки бара казались бывалыми рыбаками. Ни один из них и глазом не повел в мою сторону. Я прошел к одному из дальних столиков и сел, положив на стол книгу Хэмела.

Один из официантов, молодой и смуглый, подошел и поднял вопросительно брови.

– Что у вас есть? – спросил я.

– Наше фирменное блюдо, синьор. Арроз кон полло. Очень вкусно.

– Переведи.

– Цыпленок, рис, красный перец, головки спаржи. Только у нас!

– Давайте. И скотч со льдом.

Я перехватил его взгляд на обложку книги.

– Хороша цыпочка, а? – сказал я.

Он пристально посмотрел на меня и, не сказав ни слова, удалился. Устроившись поудобнее, я закурил сигарету и взял в руки книгу. Из краткой аннотации на задней обложке следовало, что этот захватывающий роман блестящего мастера американской литературы, который в скором времени ждет экранизация, уже разошелся тиражом более пяти миллионов экземпляров.

К столику подошел толстый бармен и поставил передо мной заказанное виски со льдом. Обнажив в приветливой улыбке желтые зубы, он вернулся за стойку.

Десять минут спустя мне принесли ужин. Я был голоден, и цыпленок выглядел аппетитно. Поставив передо мной блюдо, официант кивнул и присоединился к своим коллегам.

Пока я насыщался, в бар вошли трое туристов – две пожилые женщины с юнцом, увешанным фотокамерами, – и заняли столик далеко от меня.

Цыпленок оказался жестким, с перцем явно переборщили, но мне приходилось пробовать блюда и похуже. Когда я пытался препарировать куриную ножку, из-за занавески в дальнем конце помещения появилась женщина, неторопливо огляделась и направилась к моему столику. Первое, что бросилось мне в глаза, – ее густые крашеные волосы цвета морковного пюре. У нее были приятные черты лица, пышное тело, соблазнительные формы, подчеркнутые обтягивающими белыми тонкими брюками и зеленым лифом, который лишь поддерживал ее грудь, ничего не скрывая. Подойдя к моему столику, она остановилась и улыбнулась. Белые зубы слишком ровные, чтобы быть своими, подумалось мне.

– Ну как вам здесь, нравится? – поинтересовалась она.

Глория Корт, догадался я.

Изобразив свою самую чувственную улыбку, я ответил: