Анастасия Калько - Выборгская светотень

Николай тоже был госпитализирован. А Олесю тут же задержали.

– А Константин? – тихо спросила Вероника, вспомнив, что Наум упомянул какой-то "экзитус леталис".

– А знаешь, – Наум достал сигареты и долго возился с зажигалкой, прикуривая на ветру, – кто-то зарядил в интернете инфу, будто курящие не заражаются… Вроде как вирус не переносит табак. Не знаю, правда ли. Хорошо бы, если так. Тогда мы с тобой точно не заболеем…

– Не знаю, Наум. Версий много. Болезнь новая, неизученная.

– Заметь: Нестерова тоже курит и, судя по антителам, переболела или в бессимптомной форме, или в легкой: пару раз чихнула, попила колдрекс и снова как огурчик. Вот только сейчас она, здоровая, сидит в СИЗО, эфиоп его налево!

– Наум! – не выдержала Вероника. – Эфиоп ТВОЮ налево! Что с Константином?!

Она уже догадалась, почему Гершвин так тянет с ответом.

– Его не спасли, – наконец-то сказал Наум. – Говорят: несколько дней лечился дома, не сообщал об ухудшении самочувствия, недомогание колдрексами всякими глушил… – он проводил взглядом пикирующую над водой чайку. – Вот после этого Олесю и загребли под белы руки. Народ сейчас нервный, перепуган до полного мозгового паралича, тут же перепугались, что могли тоже заразу в тяжелой форме подцепить… Нашлись кликуши, которые чуть СИЗО штурмом не взяли, желая самостоятельно "разобраться" с Нестеровой. Начальнику пришлось усилить охрану и шугануть этих чокнутых водометами. Мне угрозы кидали, что зеленкой обольют за то, что я эту биологическую террористку защищаю. Я ответил: пусть рискнут, у меня после Чечни нервы ни к черту, могу и по асфальту размазать. Я им не какой-то дохляк-интеллигентик и не толстовец, – воинственно расправил могучие плечи адвокат, – так что пусть кроме зеленки не забудут завещание прихватить! Вроде подействовало, отстали.

– А тебе за что угрожали?

– Говорю же: за то, что защищаю Нестерову. Блин, не узнаю Выборг, – развел руками Наум, – всегда такой тихий спокойный город! Эк же нас всех тряхануло!

Они поднялись и не спеша зашагали по набережной, украшенной живописными рисунками на асфальте под деревьями. Пробиваясь сквозь ветви и листья, солнечные лучи рисовали на асфальте причудливые, все время меняющиеся узоры. А Замковый остров и крепость зеркально повторялись на гладкой воде Залива.

– Трудное дело, – сказал Наум, – есть уже и потери, и Николай до сих пор под аппаратами, и в колледже уже шестеро госпитализированы, и общественность против Олеси. А следователь – он же из этого общества, вот и настроен против нее и изначально считает виноватой.

– И судья тоже из этого общества, – подхватила Ника, – и, хотя, по идее, должен судить беспристрастно, де-факто может поддаться настроению большинства.

За Круглой башней зеленел парк Эспланада – один из немногих в Ленобласти открытый для посещений. И к башне стекалось несколько узких улочек старого города. Ника немного постояла, любуясь приземистой башней на фоне густой зелени. Давненько уже она не была в Выборге! В первый раз она приехала сюда лет 10 назад по работе, и бывший финский Виипури настолько очаровал девушку, что с тех пор она ездила сюда нередко.

Позже, сидя в номере отеля "Виктория" в номере с видом на Залив, Вероника листала блокнот, пытаясь систематизировать полученную информацию и делала заметки, на что нужно обратить внимание. Колледж, где работала Олеся Нестерова. Больница, где лечился Константин и лежат Николай и сотрудники колледжа. Побеседовать с окружением Олеси и обоих мужчин. Присмотреться к крикливой сотруднице колледжа… Да, сейчас вести расследование будет непросто с учетом ситуации. Но она должна разобраться в этой истории!

***

Виктор ответил не сразу и прежде чем поздороваться, раздраженно бросил кому-то за кадром:

– Я бы хотел услышать что-то новое! Ты утомительно однообразен. Как это возможно?.. А это твои проблемы, не мои. Да, Ника? Ты уже в Выборге?

– Да, еле добралась. С расписанием творится полная неразбериха, – Вероника прилегла на кровать. – Каждый день меняют; "Туту" не всегда успевает внести изменения своевременно. Так, я не знала, что мой любимый рейс на Выборг в 08.15 отменили…

– У нас то же самое… Я занят! Пусть подождет!

В трубке раздавались еще какие-то звонки. Потом они стихли, и Виктор вздохнул:

– Ну, вот, перевел их в секретариат, а то и поговорить не дадут. Дурдом, третьи сутки из мэрии не вылезаю. Какая-то резкая вспышка заболеваемости; то один-два человека за сутки, а сегодня – одиннадцать, рабочие на стройке. Кстати, о стройке, больницу еще неделю назад должны были сдать, готовую к открытию, и что-то завозились с внутренними работами. Теперь у них труба лопнула. А в обычную городскую больницу зараженных класть рискованно, ты помнишь, какой там пасторальный домик старше моей бабушки, там создать дистанцию и изоляцию для такого количества сложно. Я уже своим юристам надавал подзатыльников: как угодно, но здание должно быть готово к разрезанию ленточки в четверг, а то потом – длительные выходные, работа встанет! Работнички, – щелкнула зажигалка. – Дрына хорошего на них нет.