Сергей Серп - Смерть из первых рук

Хорошая погода стояла необычайно долго, весь сентябрь не было дождей, а с Волги не веяло холодом. О приближающейся зиме напоминали только быстрые сумерки, но и они были теплыми, в то время, как ранняя темнота лишь прибавляла свиданиям романтики. Но однажды вечером все изменилось. Вернувшись со свидания, девушка с удивлением обнаружила, что отца не было дома, а приготовленная еда стояла не тронутой. Едва она успела переодеться, как распахнувшаяся входная дверь, просвистев, с грохотом ударила тяжелой ручкой об ни в чем неповинную стенку. Девушка выскочила в коридор и увидела на пороге отца. Пьян он или нет – понять было непросто, но в залитых кровью глазах отчетливо читалась неимоверная злость.

– Шлюха! – рявкнул он с порога и словно озверевший бык ринулся вперед, сметая стоящую на пути обувь.

Оцепенев от страха, девушка видела движения отца, будто в замедленной съемке. Временное искажение спасло ее от сокрушительного удара, метившего в юную голову. Отшатнувшись в сторону, она попыталась закрыть дверь, но отец навалился всем телом, ударил плечом, и хрупкая девушка, словно пушинка полетела по своей комнате. Это был уже не страх, а настоящий ужас. Лежа на полу около кровати, она подняла невидящие глаза на нависшего черной скалой человека. Он уже не был ее отцом, он был зверем, готовым в любой момент накинуться и разорвать свою беззащитную жертву. Девушка закрыла лицо руками и сжалась в комок за мгновение до первого удара, пришедшегося по подогнутым ногам. Закричав не своим голосом, она затряслась, словно эпилептик, но отец и не думал останавливаться. Мужчина окончательно обезумел и просто втаптывал девушку в пол. Тяжелый сапог то опускался на закрытое руками лицо, то впивался каблуком в незащищенные бока или ноги. Перепуганная жертва продолжала истошно кричать, отдавая последние силы. Внезапно мужчина схватил ее за волосы двумя руками и, подняв, бросил на кровать.

– Шлюха! – рычал оборотень, когда-то бывший отцом, срывая с себя куртку, а следом за ней и рубашку, да так, что пуговицы, разлетевшись в разные стороны, глухо застучали по полу, – сейчас ты у меня получишь!

Девушка обмерла, поняв, что озверевший насильник сейчас сотворит с ней нечто непоправимое, и вдруг в голове зазвучал знакомый материнский шепоток, отчетливо твердивший одно единственное слово: «Пепел. Пепел. Пепел». Мужчина схватил ее за майку, и с силой рванув на себя, но окантовка, простроченная вокруг шеи, не поддалась, и вот уже жесткая пощечина отбросила ее обратно к изголовью кровати. «Пепел-пепел-пепел» – звучало в голове. Страшное лицо, перекошенное гримасой безумия, приближалось к ней. «Пепел-пепел-пепел». Девушка отвернула голову к окну в надежде еще раз посмотреть на тающий в сумраке мир. Она уже не видела, а только почувствовала, как разорвалась майка, и холодные руки сильно сжали ее грудь.

…

Дрожь не отпускала ее до самой Москвы. В голове всплывали обрывками картины произошедшего: как с треском разорвались тонкие домашние брючки, как она била ногами, пытаясь скинуть с себя омерзительное звериное тело, и как голос матери, звучащий в голове, сорвался на крик. «Пепел-пепел-пепел». Как из последних сил она дернулась из-под рычащего насильника, и ее рука упала на хрустальную пепельницу, стоявшую на прикроватной тумбочке. «Пепел-пепел-пепел».

Удар пришелся точно в висок. Убила ли она его или просто лишила чувств, девушка так и не поняла. Лишь одно было ясно: дома оставаться нельзя. Надев, что попало под руку, схватив паспорт и деньги, девушка со всех ног побежала на станцию.

Поздний вечер, незнакомый город, Ленинградский вокзал и пятнадцатилетняя девочка. В ее карманах несколько мятых купюр, паспорт, наушники и ключи от потерянного дома. Куда идти, если имеющихся сбережений не хватит даже на ночь в дешевой гостинице. «Дура, какая же ты дура»,– твердила она себе незаметно уходя от площади трех вокзалов. Она шла и шла вдоль залитых огнями шумных улиц. Никогда она еще не чувствовала себя настолько одинокой. Свернув во двор, девушка заметила детскую площадку с маленькими качелями, и села на них.

– Ты кого-то ждешь?

Внезапный вопрос, вернул беглянку к реальности. Она повернула голову и увидела стоявшего рядом парня. Фонарь освещал его сзади, и лица было не разглядеть, одно можно было сказать точно: высокий.

– Нет, – Пересохшее горло с трудом выталкивало слова.

– Так ты не Ира? Мы вроде здесь договаривались встретиться. – Парень огляделся по сторонам и замялся. – В десять, на детской площадке. Я – Егор.