Жорж Сименон - Мегрэ и труп молодой женщины

— Может, выпьем по стаканчику?

Был уже двенадцатый час. Мегрэ и Жанвье зашли в бар на углу и молча выпили по аперитиву, как-бы переводя дух после всего, что только что услышали.

Луиза Лабуан напоминала негатив, который положили в проявитель. Два дня назад она не существовала для них вообще. Потом была голубым силуэтом на мокром асфальте площади Вэнтимиль, белым контуром на мраморном столе в Институте судебной экспертизы. Сейчас у нее были имя и фамилия. Образ начал приобретать отчетливость, но все еще оставался схематичным.

Хозяйка Розы тоже была удивлена, что Мегрэ пришел не к ней.

— Не могла бы мадам заняться детьми, пока я задам несколько вопросов вашей служанке?

Розе не было еще и шестнадцати.

— Это ты звонила мне сегодня утром?

— Да, месье.

— Ты знала Луизу Лабуан?

— Не знаю, как ее звали.

— Вы встречались на лестнице?

— Да, месье.

— Она разговаривала с тобой?

— Никогда не разговаривала, только улыбалась мне. Она всегда была грустная. Как артистка кино.

— Ты никогда не встречала ее где-то в других местах, кроме лестницы?

— Несколько раз.

— Где?

— На скамейке в сквере около церкви Святой Троицы. Я туда хожу с детьми почти каждый день после полудня.

— Что она там делала?

— Ничего.

— Может, ждала кого?

— Никогда не видела ее с кем-то.

— Читала что-нибудь?

— Нет. Один раз ела бутерброд. Месье, скажите, она знала, что умрет?

Это все, что удалось узнать у Розы. Из этого следовало, что с некоторых пор девушка была без работы. Ничего не делала. Шла улицей Клиши и, не выходя из своего квартала, сидела перед собором Святой Троицы.

Мегрэ пришло в голову спросить:

— Ты никогда не видела, чтобы она входила в церковь?

— Нет, месье.

Комиссар заплатил, вытер губы, и они сели в маленький автомобиль. На набережной Орфевр Мегрэ сразу увидел стоящую в коридоре серую фигуру и узнал Лоньона, нос которого был краснее, чем обычно.

— Вы меня ждете?

— Уже час.

— У вас такой вид, будто вы вообще не спите.

— Это не имеет значения.

— Прошу ко мне.

Каждый, кто видел Лоньона в коридоре Уголовной полиции, был уверен что это не полицейский, а подозреваемый или свидетель, который ждет допроса, такой уж у него был хмурый вид. Лоньон простудился, кашлял и то и дело вынимал из кармана носовой платок. Он не жаловался, хотя имел облик человека, который терпел всю жизнь и будет мучаться до конца дней своих.

Мегрэ уселся поудобней и начал набивать трубку, а его гость, примостившись на краешке стула, не смел начать первым.

— У вас есть новости?

— Я пришел с докладом, патрон.

— Слушаю, старина.

Сердечный тон не произвел на Растяпу никакого впечатления. Более того, он усмотрел в этом Бог знает какую иронию.

— Вчера вечером я повторил свой обход. До трех часов ночи, а точнее, до четырех минут четвертого, не было никаких результатов.

Не переставая говорить, он достал из кармана кусочек бумаги.

— И наконец, в четыре минуты четвертого напротив ночного ресторана «Бубенчик» я остановил таксиста. Леон Зиркт, 53 года, живет в Ле-валуа-Перэ.

Эти подробности были, конечно, совершенно лишними. Инспектор записывал абсолютно все, будто не имел права определять, что важно, а что нет. Монотонным голосом он тянул дальше, не глядя на комиссара, который не мог согнать с лица улыбку.

— Я показал ему снимок, а точнее, снимки. Он узнал ее там, где она в вечернем платье.

Растяпа прервался на минутку, как актер, подавший реплику и ждущий ответа от партнера. Он не подозревал, что Мегрэ уже знает, кем была убитая.

— Ночью с понедельника на вторник Леон Зиркт стоял напротив «Ромео», нового ночного ресторана на улице Комартэн.

Инспектор подготовил все заранее и вынул из кармана новую бумажку и вырезку из газеты.

— Той ночью «Ромео» был закрыт для посетителей, так как зал сняли для проведения свадьбы.

Жестом адвоката, представляющего неопровержимые улики высокому суду, он положил вырезку перед Мегрэ и вернулся на свое место.

— Как месье увидит через минуту, речь идет о свадьбе некоего Марко Сантони, представителя во Франции известной итальянской фирмы по производству вермута, с мадемуазель Жанной Арменье из Парижа, без определенной профессии. Гостей было много, поскольку Марко Сантони широко известен в кругу людей, любящих поразвлечься.

— Это Зиркт сообщил вам подробности?

— Нет. Удалось узнать в «Ромео». А таксист с несколькими своими коллегами ждал на стоянке. Начинало моросить. Самое меньшее через пятнадцать минут после полуночи какая-то девушка в голубом вечернем платье и черном пальто с капюшоном вышла из ресторана. Зиркт спросил: «Такси не изволите?» Но девушка, покачав головой, пошла дальше.