Алексадр Хвостов - Живи, пока молодой

– Что вы на меня смотрите? – спросил я.

– Да хочу понять, кто передо мной? – сказал Медведев.

– Что значит, кто перед вами! – усмехнулся я. – Человек.

– Человек? – вспыхнул Медведев. – Да какой ты, к чёрту, человек?! Тебя после всего этого – он потыкал в записи – и зверем не назвать, потому что даже зверям иногда не чужды чувства. А ты… ты просто выродок. Я тебя слушал сейчас – мне было жутко и холодно от макушки до пяток; а тебе хоть бы что! Даже ни одной слезинки не скатилось по убитым тобой родным. И ты себя человеком считаешь?.. Я бы очень хотел, чтобы ты никогда не вышел из тюрьмы. Таким, как ты, не должно быть мета среди нас.

– А вот это мы посмотрим, – сказал я, после чего меня увели в камеру. Такая вот история.

23, 10, 2015г.

Прежде всего, я бы хотел попросить прощение у всех родителей, бабушек и дедушек на тот случай, если буду ими неверно понят. Цель же, с которой я и решил написать эту повесть, в том, чтобы достучаться до ума и сердца отдельных представителей молодёжи и попытаться сказать им, что в этой жизни ничего даром не даётся, и что они должны заботиться о своих престарелых родственниках так же, как те заботились о них в детстве. Проще говоря, я хотел попробовать предпринять ещё одну попытку пробудить в этих людях совесть. К сожалению, как ни печально, имеет место тот факт, что стариков сдают в дом престарелых, в дом инвалидов, а то и вовсе убивают…

И всё это ради того, чтобы они не мешали более молодым, сильным и здоровым наслаждаться жизнью, не брюзжали и не поучали. Об этом говорят в газетах, на ТВ и в Интернете. Однако я задумал настоящую поветь, опираясь не только на информацию из данных источников, но и вспомнив как-то в очередной раз о том, как сам, будучи студентом факультета журналистики, во время практики побывал в доме инвалидов, который находится в нашем городе; и вспомнил так же впечатление от этой поездки… Оно у меня до сих пор двоякое. Да, в этом богоугодном заведении, как сказал бы Гоголь, есть и уютные комнатки для проживания постояльцев, и музей, где хранятся, например, кубки и медали здешних участников параолимпийских игр, и библиотека; есть там и врачи, и психологи… Но, поставив себя на место пребывающих там людей, я почувствовал себя Робинзоном на благоустроенном острове, за которым уже никто и никогда не приплывёт. То есть, у этих обитателей есть всё, что им нужно, но сами они не нужны никому из своих родных. А это-то и самое печальное и, думаю, эта моя повесть на данную тему будет далеко не последним сочинением.

Что касается повести, то хочу сказать, что это не дешёвая и плохая подделка под роман Достоевского «Преступление и наказание»… Хотя перекличку с ним вы отчасти найдёте. Но есть и разница: Раскольников убил старуху, которая наживалась на несчастии других, а мой убийца приговорил старушку-инвалидку, потому что она ему мешала в этой жизни. А это совсем другая статья!

Так же прошу прощения, если, по чьему-то мнению, окажется, что я допустил неточность при описании сцен работы сотрудников милиции. И не потому, что я об этом ничего не знаю… Слава богу, и по книгам других детективщиков, и по криминальным телепрограммам мне немного это известно. Но, скажем так, я в моей повести сделал больший упор на нравственные проблемы и вопросы. А почему, собственно, детектив? Мне этот жанр интересен тем, что он построен по принципу пазла, где надо попытаться собрать все кусочки, чтобы получить полную картину преступления. А как я с этим справился – решать вам!..

А. Х.

Старушка сидела в своей комнате и смотрела какой-то очень интересный сериал. И потому не слышала, как некто вошёл сперва в квартиру, а после тихо, как-то по-кошачьи, проник к ней, и не предполагала, что этот сериал будет последним, что она увидит в этой жизни…

Было половина второго часа дня, когда Анна Светлова отперла квартиру и вошла в неё. Никто её не вышел встречать, чего обычно никогда не бывало.

– Ау, я дома! – сказала она, снимая с плеча свою сумку, толстую от тетрадок, и ставя её на пуф в прихожей. В ответ доносилась лишь тишина.

– Есть кто дома? – спросила Анна и вновь не услышала ответа.

Дома должны были быть сын Анны Артём, школьник 15-ти лет, и её мать, Дарья Дмитриевна Серова, пенсионерка 65-ти лет, инвалид-колясочник, жившая в квартире Светловых.

«Спят что ли? Или гулять пошли?» – думала Анна.