Николай Леонов - Краденые деньги не завещают

Кроме материалов, касающихся расследования совершенных преступлений, в деле имелись также документы, свидетельствующие о попытках взыскать ущербы, нанесенные государству, с нового наследника. Но полковник находил в них только вопросы, остающиеся без ответа, – с одной стороны, и ничего не значащие формальные отписки – с другой. Из этих отписок явствовало, что от имени опекунов по доверенности действовал некий юрисконсульт, и Лев не поленился записать его данные и адрес офиса.

Координаты самих опекунов, адрес приюта и прочая официальная информация о лицах, фигурировавших в этом деле, тоже были представлены достаточно подробно. Переписав в свой блокнот адреса и телефоны всех, кто мог иметь касательство к богатствам Заберовского после его смерти, Гуров покинул архив, собираясь незамедлительно использовать все имеющиеся у него на данный момент сведения.

«Начнем, пожалуй, с приюта, – решил он, садясь за руль. – Думаю, руководство этого заведения как нейтральная сторона не проявит особой склонности к сокрытию информации. Хотя, если скончаться Чугуеву действительно помогли, – как знать. Может быть, на поверку окажется, что тут-то и зарыта собака.

Приют для умственно отсталых, в котором до недавнего времени обретался Сергей Чугуев, находился в одном из районов, ранее относившихся к столичным окраинам. По-видимому, благодаря этому обстоятельству большую часть прилежащей территории занимали зеленые насаждения, и сейчас старое здание, стоявшее в густых кущах разросшихся деревьев, не только не пугало своим обшарпанным видом, но даже приобретало некоторый налет романтичности.

Впрочем, на фасаде были заметны некие попытки провести косметический ремонт. Участки с отколовшейся штукатуркой были замазаны свежим цементом, угловая, полностью отремонтированная часть здания сияла девственной белизной недавно нанесенной краски.

– Здравствуйте, – вежливо обратился Лев к охраннику, дежурившему у входа. – Я – полковник Гуров, провожу проверку по факту смерти одного из ваших пациентов. Могу я поговорить с заведующим?

Некоторое время бдительный страж молчал, внимательно изучая предъявленное ему удостоверение. Убедившись, что фотография и оригинал полностью идентичны, он важно проговорил:

– Сейчас узнаю.

Набрав на допотопном стационарном телефонном аппарате какой-то номер внутренней линии, охранник проговорил в трубку:

– Георгий Леонидович, тут к вам из полиции пришли. А? Нет. Говорят, проверка. А? Нет. Вроде по факту смерти какого-то пациента. А? Хорошо, пропускаю. Проходите, – повернулся он к Гурову и нажал какую-то потайную кнопку, чтобы разблокировать «вертушку». – Второй этаж, направо.

Поблагодарив «важного» сотрудника, полковник проследовал по указанному маршруту и вскоре оказался перед дверью с надписью: «Приемная».

Войдя, он уже собрался повторить все то, что говорил охраннику, молоденькой секретарше, сидевшей за столом в «предбаннике», но тут открылась обитая кожей дверь кабинета, и перед ним собственной персоной предстал заведующий приютом. Это был высокий полный мужчина с крупными чертами лица и беспокойными, бегающими глазами.

– Здравствуйте! – радостно произнес он, как будто всю свою предыдущую жизнь только и ждал этого визита. – Вы, наверное, по поводу Сережи? Какой переполох с этой смертью! Не поверите, с момента его кончины у нас и тем других для разговора нет. Как же – миллиардер! Сразу возникают подозрения, вопросы. Но уверяю вас, все произошло совершенно естественно. Никаких отравлений и удушений. Мы чисты и перед законом, и перед совестью. Впрочем, вам как представителю органов дознания, конечно же, недостаточно одних слов. Вам необходимы доказательства. С этим тоже не должно возникнуть проблем. Тело Сережи находится в морге, и в ближайшее время его не планируется ни хоронить, ни кремировать, я специально дал указание. Да что же мы стоим тут, в дверях, – как бы опомнившись, проговорил заведующий. – Пожалуйста, проходите. В кабинете мы сможем спокойно поговорить, и я отвечу на все интересующие вас вопросы.

Утрированная и несколько неестественная доброжелательность и общая нервозность, с которой приветствовал его руководитель этого учреждения, показались полковнику весьма подозрительными. «Либо действительно что-то нечисто со смертью этого Чугуева, либо за уважаемым Георгием Леонидовичем числятся какие-то другие «грешки», которые ему очень не хочется афишировать, – подумал Гуров. – Беззащитные и бесправные подопечные, с одной стороны, и государственное финансирование, с другой, – благодатная почва для злоупотреблений».