Анатолий Старов: Перстень царя Соломона

В своей поддержке царя, ты, мудрец, не принял во внимание, что Храм мой – это символ любви и мира между всеми народами. Как может его воздвигать Давид – царь-воин, царь-тиран, проливший немало людской крови в своей жизни, принесший им неисчислимое горе? Пусть это и была кровь врагов, убитых в честном бою, пусть это и будут исковерканные судьбы недругов его, – голос вдруг неожиданно перестал литься с небес. И только спустя продолжительное время, когда он уже потерял надежду, Нафан неожиданно услышал: – Передай рабу моему Давиду мою волю. Великая и почетная миссия сооружения Храма Господнего будет исполнена не им, а тем, кто унаследует трон Давида.

Когда истекут дни его жизни, и Давид упокоится с отцами своими, Я восставлю после него семя его, которое произойдет из чресл его, и упрочу царство его. Он придет на смену Давиду и станет царем Израиля. И будут чисты его руки и помыслы. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его навеки. Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном.

Таинственный свет в жилище пророка вдруг погас, и наступила глубокая тишина, изредка и робко нарушаемая лишь взволнованным дыханием обескураженного и бесконечно огорченного словами Сабаота Нафана.

Едва дождавшись утра, не выспавшийся, до крайности утомленный, с воспаленными красными глазами, он прибежал во дворец царя и попросил повелителя принять незамедлительно своего покорного недостойного слугу, чтобы поведать ему об очень важном сообщении для него.

Получив разрешение, он, едва сдерживая переполняющее его и рвущееся наружу волнение, с покорным поклоном вошел в покои царя, где тот отдыхал на своем ложе после ублажения одной из своих жен.

– Нафан, друг мой верный, почему ты так взволнован? – безмятежно поинтересовался Давид, возлежа на ложе. – Что за неотложное дело привело тебя ко мне в столь ранний час? Почему ты не отдыхаешь после своих трудов праведных? Что вынуждает тебя нарушить мой покой?

Нафан беспокойно оглянулся, оглядывая многочисленных придворных, замерших в ожидании распоряжений господина.

– Повелитель, вели придворным оставить нас одних. Мое сообщение очень важное, и предназначено оно только для твоих ушей.

– Оставьте нас одних, – повелел встревоженный Давид придворным, весьма обеспокоенный словами друга.

После того, как все придворные покинули покои царя, пророк, не смея поднять глаза на своего повелителя, поведал ему о том, что произошло ночью. Стараясь не пропустить ни одного слова, произнесенного Богом, почти дословно передал он слова Сабаота, произнесенные ему, недостойному слуге повелителя, для Давида.

Царь, крайне взволнованный сообщением Нафана, вскочил со своего ложа, набросил на плечи длинный халат и заметался по покоям, нервно теребя перстень на пальце. В покоях надолго повисла тревожная тишина, нарушаемая лишь звуком торопливых шагов царя по полу.

Приняв решение, Давид, не спеша, с достоинством, подошел и занял свое место на троне. Придворный пророк в поклоне замер, ожидая слова повелителя.

– Я согласен с моим Господом, – хрипловатым от волнения голосом негромко произнес Давид. – Я – царь-воин. За свою жизнь я, действительно, пролил немало людской крови в многочисленных битвах, стараясь создать государство израилево. Говоря фигурально, мои руки по локоть в крови. Но я должен отметить, что делал это я не развлечения ради. Я создал на земле новое могучее государство, которое будет стоять многие века. Но, Нафан, что значат слова Господа Бога «…восставлю после него семя его, которое произойдет из чресл его»? Ты ничего не перепутал, друг мой?

– Нет, мой господин, я передал тебе слова Бога дословно.

– Но из них следует, что ни одному из моих сыновей не дано стать моим наследником. Будущему царю великого государства и строителю Храма во имя Господа Бога еще только предстоит родиться.

– Да, мой господин, Бог ясно высказался по этому поводу.

– Хорошо, Нафан, я исполню Его волю. Не скрою, друг мой, я очень опечален решением Господа Бога. Но я покорно подчинюсь завету Его. Вероятно, Сабаот решил, что я, царь Давид, полностью исполнил долг свой, создав государство израилево. Объявляю волю свою – первый из сыновей, который родится от одной из моих жен, будет мною объявлен моим наследником. Он будет помазан на царство и исполнит завет Его. А теперь ступай. Я должен, как следует подумать над словами Бога.

Надежда хлопотала на кухне, готовя угощение для дорогого гостя. Венедикт суетливо помогал ей, с нетерпением поглядывая на часы. Скоро уже все было готово, и супруги слонялись по дому, не зная, чем заняться в ожидании гостя. Прошло уже пять часов после приезда друга, а его все не было. И эта задержка почему-то очень тревожила Венедикта.