Николай Леонов - Бесплатных пирожных не бывает!

Иван кивнул, и они разошлись.

Иван Лемешев никогда не задумывался о цене человеческой жизни. «Человек родился, чтобы умереть, – порой философствовал он. – А днем раньше или позже, принципиального значения не имеет. Мой час придет – на карачках ползать не стану, живым в руки не дамся». Получилось складно, даже красиво, только до сегодняшнего дня это были только слова. «Меня списали? На кого опираться будут? Молодежь? Смена поколений? Этот парень хорош, только напрасно предупредил – себе приговор подписал. Мне надо уходить навсегда и глубоко, чтобы не нашли ни те, ни эти… Значит, надо взять столько, сколько возможно, и долю, которую парень должен отвезти на юг, забрать тоже. Значит, с ним придется кончать, – решил Иван. – Сам виноват, зачем предупредил – за язык не тянули».

Сначала Иван собрался заехать в гостиницу, взять деньги и пистолет, чтобы быть готовым с ходу уйти из Москвы, затем передумал. Болтаться по Москве с оружием в кармане опасно, да и ни к чему. Рассуждая так, он шел, не разбирая дороги, и заблудился в арбатских переулках, которые, изгибаясь, вели неведомо куда. Пытаясь сориентироваться, Иван остановился у поваленного забора, который огораживал стройку, точнее, заброшенный пустырь, заваленный проржавевшей техникой. Он подошел к обглоданному остову «Запорожца», постоял бездумно, ткнул ботинком прогнившую коробку из-под каких-то консервов и увидел валявшийся в луже коричневый от ржавчины здоровенный болт. Иван его поднял, прикинул в руке вес – легковат немного, но сойдет – придется ударить сильнее. Он завернул болт в носовой платок, опустил в карман плаща.

В семь часов Иван подошел на угол проспекта Калинина и Садового кольца. Приезжего пока не было. В булочной неподалеку он купил пачку вафель, вернулся, время шло, но майор не появлялся. «Может, они за моей спиной сговорились? – подумал Иван. – Молодой с деньгами уже отчалил, а старик убрался в глубокую нору? И мне его век не найти. Но зачем тогда парень предупредил меня?» Иван решил позвонить Лебедеву, выгреб из кармана горсть мелочи и, направляясь к автомату, почувствовал легкое прикосновение к плечу. Он медленно повернулся. Рядом стоял приезжий майор.

– Нервы у тебя в порядке, а наблюдательность ни к черту.

– Подучить решил? – Иван взглянул на часы.

– Тебя уже не научишь, поздно, – ответил майор. – Отстали вы, старики, от жизни. Я за тобой полчаса наблюдаю, ты и ухом не ведешь. Ладно, твое дело, – перешел он на деловой тон, заговорил быстро: – С Лебедевым я сговорился, старик заартачился было, не хотел деньги на улицу выносить, потом сдался. Тут неподалеку, на его же улице, у Театра киноактера. Местечко нелюдное, в общем, подходящее.

– Тебя, вижу, служба командовать приучила, – усмехнулся Иван. – Как же ты, такой шустрый да умный, в «шестерки» продался?

– Козырная шестерка туза бьет.

– Масть сменят, и шестерка останется простой шестеркой.

Они шли по Садовому в сторону площади Восстания. Неожиданно майор остановился, схватил Ивана за лацкан плаща, развернул лицом к себе.

– Слушай, ты, исполнитель! Я тебе ничего не должен? – Он сдавил двумя руками грудь Ивана, тяжело дышал в лицо. – Я тебе жизнь, можно сказать, спас.

Иван мог легко освободиться и сделать шустрому гостю очень больно, но не двигался, спокойно ответил:

– Я человек, и по своей природе сволочь. А неожиданные подарки очень не люблю, – он мягко отстранился. – Запомни, сопляк, – и стал выговаривать слова медленно, через паузы: – Никто… Никому… Никогда… Ничего… Просто так… Не дарит! И ежели ты не соврал и подарил мне жизнь, то взамен потребуешь того же. Лишней у меня нет и расплачиваться с тобой я не собираюсь. Сообразил? Добавлю. Вот эта дорога нас ведет вместе. – Иван ткнул пальцем в тротуар. – Мы идем рядом. Дорога кончится, и пути разойдутся.

– Простой ты, Иван, – майор одернул смятые лацканы его плаща.

– Потому и живой пока, – Иван вновь взглянул на часы.

– Верно, – майор тоже посмотрел на часы, и они зашагали дальше.

Если выйти с улицы Воровского на площадь Восстания и свернуть направо, то окажешься на стоянке такси, а через три-четыре десятка шагов – у истока улицы Герцена. На этом небольшом участке, чуть позади таксистов, стоял серый, залепленный грязью «жигуленок». Майор отпер машину, пригласил Ивана сесть. Они проехали по улице Герцена, свернув в переулок, снова выехали на Воровского и остановились почти напротив дома Лебедева.

– Ты не местный, откуда машина? – спросил Иван.