Жорж Сименон: Бар Либерти

— Разумеется! Раз вы берете расследование в свои руки…

Мегрэ залпом опустошил предложенный ему стакан виски, взглянул на оставленную в патефоне грампластинку, машинально повертел рукоятки радиоприемника, и из того донеслось:

«…дены вовремя… В ноябре…»

В этот момент Мегрэ увидел за приемником фотографию мужчины и тут же потянулся за ней, чтобы получше рассмотреть.

— Это он?

— Да! Хоть живым не видел, но узнал сразу…

Мегрэ немного нервно выключил радио. Что-то внезапно шевельнулось в его душе. Любопытство? Нет, нечто большее!

Смутное и довольно-таки неприятное чувство! До сих пор Браун оставался для него просто-напросто Брауном, незнакомцем и, по всей видимости, иностранцем, погибшим при более или менее загадочных обстоятельствах. Кому могло прийти в голову разбираться в том, о чем он думал, что любил и ненавидел, какие невзгоды выпали на его долю…

И вот теперь, держа в руках портрет, Мегрэ испытал непонятное беспокойство: ему вдруг показалось, будто он знает этого человека. Не то чтобы когда-нибудь встречался с ним, но просто уже видел…

Нет! Фотография ему ничего не говорила. Широкое лицо крепкого здоровья мужчины, скорее всего сангвиника, с рыжими довольно редкими волосами, с неброской щеточкой усов над самой губой, с большими светлыми глазами…

Но было в облике покойного, в выражении глаз нечто такое, что напоминало самого Мегрэ. Слегка сутуловатые плечи… Преувеличенно невозмутимый взгляд…

Добродушная и вместе с тем ироничная складка возле губ…

Вместо трупа с именем Браун возник заинтересовавший Мегрэ человек, о котором комиссару захотелось узнать побольше.

— Еще по стаканчику? Виски вроде бы недурственное…

Бутиг развеселился! Он никак не мог понять, почему это Мегрэ не отвечает на его шутки и лишь озирается вокруг с отсутствующим видом.

— Может быть, поднесем стаканчик кучеру?

— Нет, нам пора уходить.

— Разве вы не будете осматривать дом?

— В следующий раз!

Лучше это сделать одному! И когда голова не будет задурманена солнцем. Возвращаясь в город, Мегрэ упорно хранил молчание и на все обращенные к нему Бутигом реплики лишь кивал головой, так что тот невольно начал задаваться вопросом, а уж не обидел ли он чем своего компаньона.

— Сейчас увидите старый город… Тюрьма находится возле рынка… Но, конечно, лучше всего осматривать его утром…

— И в какую гостиницу вас везти? — спросил, обернувшись, кучер.

— Вы предпочитаете жить в самом центре? — обратился к Мегрэ Бутиг.

— Высадите меня здесь! А я сам разберусь…

На полпути между городом и мысом комиссар успел присмотреть себе небольшую гостиницу типа семейного пансиона.

— А в тюрьму сегодня вечером не поедете?

— Завтра видно будет…

— Мне заехать за вами? Кстати, если после ужина вы пожелаете заглянуть в казино Жуан-ле-Пена, то я с удовольствием…

— Нет, спасибо… Спать хочется…

Спать ему не хотелось. Но и гулять тоже. Жарко. Тело потное. В гостиничном номере, окна которого выходили на море, он первым делом наполнил водой ванну, но потом передумал, спустился вниз, трубка в зубах, руки в карманах, прошел мимо столовой комнаты — уютные столики с белыми скатертями, салфетки веером в бокалах, бутылки вина и минеральной воды, — мимо подметавшей пол горничной и вышел на улицу…

«Брауна убили ударом ножа в спину, а его две женщины попытались сбежать с деньгами…»

Все это пока слишком зыбко. Мегрэ рассеянно смотрел, как медленно опускалось в море солнце над Ниццей, выделявшейся на синем фоне белой полоской набережной.

Затем взглянул на горы с еще заснеженными вершинами.

— Итак, значит, Ницца слева в двадцати пяти километрах, Канн справа в двенадцати… Горы сзади, а впереди море.

Мегрэ строил для себя замкнутый мир, в центре которого находилась вилла Брауна и его двух женщин.

Тягучий мир, наполненный солнцем, ароматом мимозы, приторным запахом цветов, пьяным гулом мошкары и шелестом машин, скользящих по мягкому асфальту…

Идти пешком до центра Антиба, хотя до него и было не более километра, не хотелось, а потому Мегрэ повернул назад в гостиницу «Бекон» и позвонил оттуда в дирекцию тюрьмы.

— Директор в отпуске.

— А его заместитель?

— Тоже нет. Я тут совершенно один.

— Вот как! Ну в таком случае вам самому придется сейчас отправить двух задержанных женщин на виллу Брауна.

Тюремщик, похоже, также пребывал в солнечной одури. Или хлебнул анисовки? Он даже забыл потребовать какого-либо официального документа.