Ирина Корсаева - Круги на воде

– От зилка.

Судебно-медицинский эксперт Николаич призывно махнул Саше рукой. Труп девушки лежал на животе, голова резко вывернута влево, правая рука вывернута под неестественным углом, а левая – вытянута, будто в последние минуты убитая пыталась уползти. Глаза закатались под полуприкрытые веки, жутко виднелись полоски белков. Рот некрасиво раскрыт. Светлые волосы до плеч сбиты в какой-то ком на затылке и склеены черно-красной кашей. На белом сдобном теле алели длинные продольные царапины: на спине и на боках, на животе, на крутых бедрах и покатых плечах.

– Да… красивая девка была, – Саша с подозрением посмотрел на Николаича, он лично ничего привлекательного в трупе не увидел.

Но эксперт смотрел на мертвую с явным сожалением, надев резиновые перчатки, он обхватил голову потерпевшей руками и сильно сдавив, с силой подвигал ею вправо-влево. В голове что-то заскрипело. Николаич грубо потыкал пальцем в центр кровавого узла на затылке. Белые пальцы печаток окрасились в алое. Эксперт поднял кисть погибшей, окрашенные ярким лаком ногти были обломаны, под ногтями песок и грязь, в левом кулаке оказался зажатый пучок сухой травы вперемешку с сосновыми иголками. Саша почувствовал, как на него накатила тошнота. К Николаичу подскочил Женя, защелкал затвором фотоаппарата, Саша поспешно отвернулся, стараясь не показать виду, достал планшет с протоколом осмотра:

– Понятые, представьтесь, пожалуйста,– и осекся под хмурым взглядом понятого, понимая, что зачитывать ему права не надо, – фамилию скажите.

Писать стоя дольше одной минуты оказалось неудобно, от мелкой мороси листы разбухли, ручка царапала бумагу, постоянно застревая, не слишком-то разборчивые Сашины буквы превратились вовсе в каракули. Пока он заполнил шапку протокола, от неудобной позы и напряжения заломило спину и левую руку. Саша достал из чемодана компас и рулетку, не теряя достоинства, сказал понятым:

– Пойдемте, померим, пожалуйста,– и, радуясь движению, зачавкал ботинками к служебной машине, под снисходительные взгляды коллег.

Писать протокол и делать замеры оказалось делом не простым, понятые не понимали, как и куда ходить им с рулеткой, Саша отвлекался, давая команды, пытался одновременно сориентироваться по сторонам света, путался в падежах и окончаниях, злился и чиркал в протоколе.

Минут через 40 он вернулся к группе с корявым планом местности, который стыдливо спрятал под нижний лист протокола. Водитель Федя и участковый давно сидели в тепле машины, начальник розыска уехал на своей тойоте, Макс бродил по посадкам. Женя размазывал по остаткам голубого лакокрасочного покрытия на капоте черный порошок. Николаич сидел на какой-то чурке, меланхолично покусывая веточку. Его перчатки валялись рядом с трупом, Саше показалось, укором ему.

Николаич поднялся, одобряюще улыбнулся, периодически поглядывая на тело, начал диктовать описание трупа. Саша с облегчением, торопясь записывал: "Труп женщины, на вид 20 лет, правильного телосложения … умеренно повышенного питания… лицо круглое… волос на голове светло-русый, средней длины.. глаза карие…трупные пятна на переднебоковых поверхностях туловища… имеют синюшно-фиолетовую окраску, при надавливании пальцем не бледнеют… трупное окочение выражено… В теменной области справа имеется открытая косо-вертикальная, углообразная рана, в просвете видны кости черепа. В теменной области головы слева имеются две ушибленные раны, аналогичная рана имеется на затылочной части головы слева, в лобной области имеется косовосходящая ссадина линейной формы с концами, обращенными на 4 и 10 часов условного циферблата.." В этой части протокола исправлений почти не было, и Сашино настроение стало улучшаться.

От трупа в сторону посадок тянулась полоса волочения. Увлекаемый Максом, который давно в нетерпении топтался рядом, Саша, а за ним и все остальные, прошли под сосны и недалеко от служебной машины на земле увидели презерватив и разбросанные марлевые тампоны. Пока Саша и Женя изымали вещдоки, Макс с азартом модой лайки углубился в посадки, и крикнул оттуда, что нашел женский сапог-чулок.

Уже Федя и Николаич дремали в машине. Участковый, казалось, вообще не просыпался. Понятые угрюмо топтались рядом, они бы тоже посидели в машине, но молодой следователь снова вручил им рулетку и давал бестолковые указания. Штанины брюк у них вымокли, хотелось есть, время подходило к обеду – могли и опоздать к кормежке. Макс сообщил, что он прочесал посадку, вещей с трупа не нашел и ничего другого интересного он не нашел.