Илья Аркадьев - Исчезновение в Романово

– Да ничего. Будете кофе? Или, может, чаю? – Анна подошла к чайнику.

– Кофе. Спасибо.

– И Женя, кстати, был тут перед вашим приходом. Могли бы успеть и его застать, – хозяйка квартиры заливала растворимый кофе кипятком. Ее тон озлобился, а все последующие движения стали резкими. – Если вдруг вам захотелось еще раз его допросить, то не перегните, как в прошлый раз. Я никогда вам, полицаям, не прощу, что пришлось из-за вас Жене вытерпеть. – Она поставила чашку перед Дарьей.

– Нет, я пришла сейчас именно к вам. А про допросы – вы же сами понимаете, что мы обязаны были поговорить с ним как с последним, с кем виделась пропавшая Виктория Тарасенко.

– Умеете вы разговаривать, ничего не скажешь, – она включила электронную сигарету.

– Анна, пропал человек, – Дарья старалась изображать официальный тон. Она впервые на практике разговаривает с гражданским при проведении расследования. Ей еще ни разу не приходилось общаться ни со свидетелями, ни с подозреваемыми, ни с кем-либо, кто хотя бы тонкой нитью связан с делом.

– Я была знакома с Викторией. Я работаю официанткой в «Романовских кондитерских».

– Есть все факты полагать, что ее убили. Да, ваш сводный брат находится под подозрением.

– Он не имеет к этому никакого отношения.

– Мы будем в этом уверены только тогда, когда будем иметь на руках доказательства. Он говорит, что пошел домой, проводив Викторию с вечеринки, но подтвердить этого нет возможности ни нам ни ему.

– Я тоже не могу этого подтвердить, – Анна отхлебнула кофе и встала. Смотря в окно, она сделала несколько затяжек сигареты. – Вам придется лишь мне поверить. Он был у меня.

– Да? – Дарья с завистью смотрела собеседнице в спину, жалея, что природа не наградила ее такими длинными ногами, не говоря уже о груди, которая уже пару раз до этого приоткрылась под халатом. – Тогда почему же Евгений нам этого не рассказал?

– Потому что… – она на несколько секунд замолчала, сделала несколько затяжек, но все же продолжила, – он сильно любит меня, чтобы об этом рассказывать.

– Не поняла, – Дарья попыталась скрыть удивление и продолжить сохранять стойкость, которой должны обладать следователи при допросе. – Почему было так сложно при первом допросе сказать, что он был у сестры?

– Потому что тогда папа, мой отчим, прибьет его. И то, как Женя уже настрадался от вас, покажутся ему цветочками. – Анна вернулась за стол, кинув капсулу с табаком на блюдце в центре стола. – Простите, я не запомнила, как вас зовут. Вы быстро убрали удостоверение.

– Дарья Сергеевна.

– Могу я с вас, Дарья Сергеевна, взять слово, что все сказанное здесь останется между нами? Тогда я все расскажу.

– Обещаю, – неколеблясь, ответила Дарья, но добавила сразу. – Только если не будет произнесено ничего, что относится к противозаконным делам.

– Тогда слушайте. Если папа Жени узнает, что он был у меня – в ту ночь, сегодня, вообще про любое его посещение этой квартиры, про любую нашу встречу наедине – я лишусь квартиры. Это квартира отчима, а съемная мне не по карману. Наш папа очень жесткий, консервативный человек. Нашу связь он посчитает чем-то аморальным. Однажды я по неосторожности поцеловала Женю в губы на прощание при родителях. Отчим мне полчаса мозг проедал своими лекциями о нравственности.

– Связь? – глаза Дарьи округлились. Она уже не могла изображать официального представителя полиции, лишенного всяких эмоций.

– А что вы подумали, когда я сказала, что Женя любит меня? – Анна улыбнулась и закурила новую капсулу. – Мы любим друг друга. Родственных связей у нас нет. Что должно нам мешать? Мы очень близки были, когда росли, а потом, когда мне было двадцать… Тогда все и началось в один день, когда Женя приехал к родителям отметить получение диплома.

– Простите, что лезу в ваши личные дела, но почему бы тогда вам не жить вместе тут? Вдвоем квартиру проще оплачивать.

– В Романово Женя столько не заработает. А тратить по три часа в день на дорогу, говорит, его это угнетает. Конечно, я этого не понимаю – дорога его угнетает, а наше нынешнее с ним положение ему терпимо. Но он убеждает меня, что настанет время, и мы будем жить вместе. Обещает, что это будет уже скоро.

– А вам тогда перебраться к нему в большой город, не вариант?

– Считает, что если я уеду к нему, мы можем там застрять. А он любит Романово. И хочет, чтобы мы здесь жили, наплевав на мнение папы, пусть папа после этого и сыном его считать перестанет. А пока мы вместе не живем, я завишу от папы из-за квартиры. Я понимаю, что со стороны это все выглядит странным, но Женя решил, как ему с этим разобраться, и я не хочу мешать его стремлению все сделать так, как он, мужчина, решил.