Жанна Левант - Как аукнется, так и откликнется

Борец за справедливость»

Неужели это происходит на самом деле? Неужели это происходит со мной? Я огляделся по сторонам казалось, что прохожие неодобрительно на меня смотрят, угрожающе кривляются и недвусмысленными жестами намекают на расправу! Я влетел в управление на проходной расписался.

–Вася, узнаешь имя автора сообщи, я с удовольствием набью ему рожу! –сказал Алексей показывая на газету которую я судорожно сжимал левой рукой.

–Обязательно сообщу! –ответил я охраннику и поспешил к Уварову, только он мог мне рассказать, как жить дальше.

Лев Яковлевич стоял у окна смотрел на старые деревья листва у которых отчасти пожелтела и время от времени на землю летел кружась в воздухе резной лист клена сочного жёлто-оранжевого цвета! Умиротворяющее занятие, за окном тёплое октябрьское утро солнышко пригревает лицо прямо через стёкла оконных рам, но спокойный вид и ровное дыхание шефа не могут меня обмануть потому, что костяшки на руках которыми он упирается в подоконник сильно покраснели.

–Тебя отстранили от дела!

–Когда я читал эту статью мне самому хотелось в определённый момент засадить этого оборотня, но потом я вспоминал, что главный злодей города – это я, стало страшно, а после я поднял глаза и мне померещилось, что люди, сейчас смотрящие на меня с осуждением вот-вот перейдут к насилию и станут рвать меня на части прямо тут в центре города, на тротуаре возле газетного киоска!

–Больная у тебя фантазия, Вася! –вздохнул шеф и сел в своё кресло, -Всё не так плохо! Плохо конечно, но рвать тебя на части я не позволю!

–Спасибо! Новости относительно автора есть?

–Есть, но неутешительные! В редакцию газеты пришло анонимное письмо, на конверте было название статьи, в конверте текст, всё напечатано на машинке, никаких зацепок.

–Это какая-то личная неприязнь! Думаю, что кто-то из наших мог таким образом мне отомстить, только за что?

–Есть кто-то конкретный на примете?

–В том-то и дело, что нет! Я близко общаюсь с вами, Леной и Владом, ещё с Давидом Марковичем. С остальными решаю только рабочие вопросы.

–Ты же понимаешь, что отстранением от дела всё не закончится? Будет проводиться внутреннее расследование, тебя будут допрашивать, да и Лене с Владом достанется!

–Обыск тоже будет?

–Да, Вася! Пересели пока своих. Лиде нельзя нервничать, да и сыну всё это видеть ни к чему!

–Сегодня же отвезу их к Лидиным родителям. А что будут со мной, с карьерой, с делом?

–Тут много вариантов, если схватим настоящего убийцу, то всё закончится хорошо.

–Я так понимаю, что на работу мне ходить нельзя?

–Нет, Вася, пока идёт расследование – нельзя!

–Завтра Вика приезжает…

–Отлично! Влад её встретит, я подтяну им в подмогу головастого следователя и сообща мы раскроем это дело!

–Ага, а я буду семечки на скамейке щёлкать по ночам, а днём дома перед телевизором сидеть!

–Почему по ночам?

–Чтоб людей своей рожей не пугать!

–Вася, я понимаю, что всё это крайне неприятно, но не думаю, что надолго. Прокуратура проведёт расследование, допросят всех, кто имеет отношение к тебе, проведут обыск и всего-то делов!

–Да, Лев Яковлевич, к тому же у меня нет ранения, которое получил маньяк при покушении на Глухова.

–Видишь, это просто временные трудности!

–Но кому я мешаю? Кто хочет мне так сильно досадить? Ведь на моё место претендентов нет и насколько я помню дорогу никому не переходил, никого не подсиживал.

–Придёт время, мы всё узнаем. А сейчас иди домой, займись переездом семьи.

Простившись с Уваровым я зашёл к ребятам, они были огорчены и предлагали любую помощь, убедившись, что те встретят завтра Викторию и позаботятся о ней я поспешил домой накинув на голову капюшон от ветровки чтобы не видеть прохожих. Конечно же Лида была расстроена и не хотела оставлять меня одного без поддержки, но я её убедил. К вечеру мы собрали вещи, и вся моя семья переехала к сватам. Всю ночь я просидел на кухне, пил крепкий кофе и думал, только думы мои ходили вокруг да около и не принесли мне заветного просветления. В пять часов утра я лёг на Лидино место в домашней одежде не снимая покрывала с кровати и уснул. В одиннадцать меня разбудил звонок, какай-то Калинин Ростислав Гордеевич пригласил меня на беседу. Это был высокий мужчина лет семидесяти с густыми седыми волосами, сутулый, одет в классический костюм черного цвета. Держал себя уверенно, вопросы задавал спокойно, никаких эмоций не выражал, по его поведению я никак не мог определить на чьей он стороне и сочувствует ли он моему положению! Калинин буравил меня глазами, казалось, что он видит и знает всё обо мне со дня рождения, под этим взглядом я чувствовал себя неловко. Во время допроса я узнал, что сразу по его окончанию мы едем проводить в моей квартире обыск и почувствовал неловкость за батарею грязных чашек на кухонном столе и разбросанную одежду в спальне.