Сергей Трапезников - Жизнь Тузика Озейло. Тайна золотого ошейника

Некоторое время Саппи молча смотрел на жену.

– Аниту скоро выписывают, – заговорил он, наконец. – Давай с тобой договоримся: ни слова о Тузике. У неё и так нервное потрясение. Так что она будет не в восторге, узнав о его аресте.

– Фейдж, мне кажется, что лучше сказать правду, – проговорила Вегетта. – Она ведь всё равно узнает. Не от нас, так от кого-нибудь другого. Все в городе сейчас только об этом и говорят. А газеты вообще все границы перешли. Уже специальные выпуски начали делать по этому поводу! И поверь мне, Анита не простит нам, что мы, практически самые близкие ей собаки, не рассказали об этом сами! Кстати, давай поспорим, что сейчас я загляну в почтовый ящик и достану оттуда газету, на первой странице которой будет изображён портрет Тузика на фоне конопляных шишек.

– Ну давай, а я пока чайник поставлю, – согласился Саппи.

Спустя некоторое время Вегетта вернулась, держа в лапе газету «Собачья правда».

– А теперь смотри, – Вегетта демонстративно развернула мужу первую страницу газеты.

И правда, на ней была изображена фотография Тузика, что-то курившего через пластиковую бутылку. Не трудно было догадаться, что именно. Разумеется, это был очевидный фотомонтаж, что бы там ни писала пресса.

– Понятно всё, – Саппи отвёл глаза от газеты.

– Нет, не всё, – проскрипела Вегетта.

– Что ещё? – не понял Саппи.

– Щелбан! – радостно выдала Вегетта.

– Так, – начал Саппи, – ты у нас училка. Твоё дело оценки ставить, а не щелбаны.

– Ох, Саппи, – вздохнула Вегетта и крепко обняла мужа. – Хоть ты у меня не вляпался во всё это.

– Ещё успею, – шутливо отозвался в ответ Фейдж.

– Я тебе успею, – строго одёрнула его Вегетта. – В прокуратуру работать собрался. Ещё одна напасть на наши головы…

– Э-э-э, – протянул Саппи. – Вегеттонька, давай уже завтракать. Ты Аньку разбудила?

– За нас уже это сделал наш сын, – уклончиво ответила Вегетта и прислушалась. – Вообще, у них в комнате как-то подозрительно тихо. Надо сходить посмотреть, что они там делают…

– Солнышко ты моё, – взмолился Фейдж. – Так есть хочется, сил нет. Мне днём к Тузу надо будет заехать, проведать…

– Снупи на очередь в садик поставь, – напомнила Вегетта.

– Есть, капитан, – Саппи отдал честь, затем засмеялся и поцеловал жену.

– Фейдж, ты налево сходил, что ли? – настороженно спросила Вегетта.

– Нет, конечно. С чего ты это взяла? – опешил Саппи. – Я просто понял, что иногда веду себя неправильно, и стараюсь…

– Точно. Налево сходил, – заключила Вегетта и, рассмеявшись, ушла звать Снупи и Аню завтракать.

Нет, всё-таки он её любит. И любит сильно. Саппи в очередной раз мысленно зарёкся заводить отношения на стороне. Его счастье здесь, рядом с ней. И рядом с сыном. И никакие красотки из Гольденроя его больше не собьют с толку.

Пока всё внимание правоохранительных органов города было сконцентрировано на здании бизнес-центра «Руднев-Плаза», в стенах которого пару дней назад произошло громкое задержание главы города, Майкл Корнерс – пёс породы пудель, а по совместительству следователь отдела, возглавляемого Федерико Торресом – с самого утра опрашивал сотрудников редакции журнала OK, в котором работали Анита и покойный Мануэль Феримос.

В понедельник утром, на еженедельной пятиминутке, в кабинете Федерико Торреса были озвучены детали экспертизы машины потерпевшей Аниты Озейло, а также объявлены веские причины полагать, что смерть Мануэля Феримоса, погибшего на железнодорожных путях пару недель назад, вовсе не являлась несчастным случаем.

В результате на общем совете было принято решение отправить в редакцию одного из следователей. Вообще, подобной работой по правилам должны были заниматься полицейские оперативники, а не следователи комитета. Но Федерико Торрес не мог позволить, чтобы эти преступления расследовались полицией, над которой он не имел власти. Поэтому он сделал всё возможное, чтобы информация о ходе расследования не вышла за пределы Следственного комитета. После долгих раздумий о том, кого именно отправить в редакцию газеты, выбор Федерико пал на Майкла Корнерса. Этот пудель, с самым нелепейшим выражением морды, вызывал у всех разрабатываемых им псов лишь улыбку. И благодаря этому допрашиваемые псы зачастую расслаблялись и позволяли себе сболтнуть лишнего. Сам же Майкл, играя в наивного простачка, этим с упоением пользовался, и, как ни странно, свои плоды это приносило.