Франк Тилье - Жил-был раз, жил-был два

Машина остановилась, фары погасли.

Капитан жандармерии припарковался в глубине гостиничной стоянки, у подножия скалы. Заведение открывало свои двери в шесть тридцать, и он не намеревался разыгрывать из себя ковбоя, врываясь к чете Таншон в воскресенье глубокой ночью, как бы ему этого ни хотелось. Он и так уже понимал, что опасно заигрался: арест Габриэля, подвеска, которую он умудрился прицепить к делу о нарушении неприкосновенности жилища, а теперь еще и файлы, скопированные в его компьютер, о которых он не сообщил ни коллегам, ни начальству. На данный момент с процессуальной точки зрения этой карты памяти не существовало.

Поль набросил себе на грудь куртку вместо пледа и прикрыл веки. Несмотря на кофеин, он отключился почти мгновенно. В голове закружились картинки. Раздробленное лицо женщины на берегу… Потерянный взгляд Габриэля Москато… Слезы Жюли над выкопанной в лесу ямкой… Изогнутая спина, по которой извиваются фальшивые платиновые волосы… И широкая улыбка Таншона на видео…

Он открыл глаза, когда хлопнул багажник. Какая-то фигура села в машину и тронулась с места. Поль посмотрел на циферблат рядом с рулем: уже 7:35. Он заснул.

Свинцовый день наваливался на город. Справа белесо и влажно отсвечивал известняк скалы. Горный хребет исчезал в тумане. Поль выпростался из-за руля с ощущением, что вылезает из консервной банки. Спина хрустнула. Он оперся о мокрый кузов и, сжав челюсти, потер ноющее колено. Он явно слишком стар для всей этой хрени.

Направился к стойке регистрации, как и накануне, когда решил подробнее расспросить о Габриэле. Ноздри дрогнули, уловив запах горячего шоколада. Из расположенного в глубине гостиницы зала доносилось позвякивание ножей и вилок. Ромуальд сидел за компьютером. Он удивился, увидев капитана жандармерии в таком виде — помятая одежда, растрепанные волосы.

— Мне нужно с вами поговорить, — сразу приступил к делу Поль. — И в каком-нибудь более укромном месте, если возможно.

Ромуальд пошел предупредить жену, которая суетилась, подавая завтраки, сказал, что скоро вернется, и повел Поля в гостиную прилегающего дома, куда можно было попасть через дверь за стойкой.

— Это по поводу Эдди, полагаю? Он звонил мне вчера вечером, чтобы взять отгул. Его пытались обворовать.

— Нет, не по поводу Эдди. На этот раз по поводу вас лично.

Ромуальд казался искренне удивленным. Поль включил свой планшет, продолжая краем глаза наблюдать за собеседником.

— Вы же хорошо знали Жюли Москато, верно?

Повисла долгая пауза.

— Жюли Москато? Она… она работала в гостинице одно или два лета. Почему вы мне задаете такие вопросы в семь утра? Прошло как минимум тринадцать лет и…

— Я знаю, когда это было. Она работала у вас в июле две тысячи шестого и июле две тысячи седьмого, а еще стажировалась неделю, пока училась в старшем классе, в феврале две тысячи шестого. Наверняка была хорошим работником, раз вы выказывали ей такое расположение.

— Расположение? Послушайте, я не знаю, чего вы хотите, но у меня полно дел. Так что если вы…

— Мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели один фильм, но до этого я должен узнать, где вы были вчера в районе шестнадцати часов.

В это время на Солену и Габриэля напали со слезоточивым баллончиком.

— Я был здесь, а где еще мне быть? Вы приходили задать мне вопросы о Москато сразу после полудня, если помните. И даже опросили моих клиентов. Потом я оставался на месте. Несколько человек регистрировались в это время и могут подтвердить мое присутствие…

Поль сунул ему в руки планшет:

— Ладно, я вам верю.

Кадык Ромуальда задергался, как поплавок, когда он включил просмотр. Лицо разом побелело. Он обреченно остановил видео, и в этот момент Поль понял, что тот уже видел запись.

— Где вы это взяли?

— Видео датируется четвертым февраля две тысячи восьмого, — скорее всего, оно было снято камерой Жюли Москато. Четвертое февраля — это за месяц до ее исчезновения. На этих кадрах мужчина вступает в сексуальные отношения в одном из ваших номеров на первом этаже с юной девушкой в парике, прекрасно знающей, что ее снимают… Вы подтверждаете, что речь идет о вас?

Едва заметным движением головы Таншон выразил согласие.

— Отлично, вы готовы сотрудничать, это вам зачтется. На данном этапе у нас имеются два варианта. Первый: вы немедленно объясняете мне, что там произошло, разговор остается между нами, а потом я решаю, какой ход дать нашей неофициальной беседе. Второй вариант: я возвращаюсь сюда через два часа и арестовываю вас в рамках дела Жюли Москато и мы запускаем машину судопроизводства. Выбор за вами.