Александр Архипов - Нескучная жизнь подполковника Чапаева

— Я не верю, Света, но вдруг среди циников найдётся «правдоруб», — неуверенно заметил я, прекрасно понимая, что дежурные смены будут стоять «насмерть», но «пепсов» не сдадут.

— Шеф, а можно мы сначала ко мне домой подскочим, я переоденусь. А то как-то… — простонала Светлана, стягивая с шеи кроваво-красный шарфик.

— Ни в коем случае. Не слышу топота копыт, коллеги! Кстати, Евгений, а ты со следователем Корниенко сталкивался? — как бы между прочим поинтересовался я. И после его кивка головой задал наводящий вопрос:

— Ну и как?

На этот вопрос капитан Шароев обнял воздух руками и прочертил ими две полусферы.

— Так, Шароев… У меня два ответа на твою шараду. Снежная баба или жопа! — секунду подумав, предположил я.

— Так и есть, Васильич! — насупив брови, ответил Евгений, не уточняя.

— Так! Почему я вас ещё вижу? Магомедыч, в нашей конной дивизии пешком не ходят! — открыв перед сотрудниками дверь, гаркнул я, уже забыв, о чём спрашивал у Шароева.

Лядова улыбнулась, подтянула свою юбочку-карандаш выше коленок и первой выбежала в коридор. Шароеву это понравилось, и, стараясь не обгонять Светлану, кавказец бодро рванул на выход. Ну а я двинул в направлении нашей районной больницы. Там в травматологии лежал раненый старший экипажа изуродованных «пенсов» лейтенант Стариков. Судя по сегодняшней медицинской справке, Виктор Иванович находился при памяти. А его память ой как нам была нужна.

Честно говоря, травматологическое отделение в больнице — самое популярное среди сотрудников моей профессии. И людей, работающих там, мы уже воспринимаем не как «докторов айболитов», а как коллег. Взять хотя бы заведующего отделением Михаила Ивановича…

— Извините, а в какой палате можно найти Старикова Виктора? Он к вам в воскресенье поступил, — спросил я у дежурной медсестры, перекладывающей с места на место коробочки с таблетками.

— А чего его искать? — прогудело над головой. — Его уже и без тебя нашли. Здорово, Чапаев!

Передо мной стоял тот самый Михал Иваныч, через огромные умные руки которого прошло несметное количество — черепных коробок, рёбер, ключиц, трубчатых и лучевых костей, коленных и локтевых суставов и прочих связок, хрящей, фаланг и позвонков. А также молоденьких интернов, медсестёр, санитарок и прочего симпатичного медицинского персонала. В мою холостую бытность мы иногда встречались с Михал Иванычем и в неофициальной обстановке. О медицине, как правило, мы не говорили, но один важный медицинский факт я запомнил на всю жизнь. Оказывается, кости человека крепче бетона в четыре раза! А вы знали?

— Мне бы поговорить с потерпевшим, Михал Иваныч, — здороваясь, объяснил я цель визита.

— Да пожалели б вы парня… Еле языком ворочает. Он у меня весь на растяжках, под капельницей четвёртый час лежит. Только по журчанию в утку понимаем, что живой, — пошутил доктор. — Вчера его, как конструктор лего, собирали. Я выходной был, так меня из цирка вытянули, еле внука успокоил. Кстати, хочу повторный рентген сделать. Одно место мне не нравится, — показав глазами на мой пах, сказал хирург-травматолог.

Стоящая рядом молоденькая прыщавая медсестра поправила очки и тоже с интересом посмотрела на мой пах.

— Ты ж мне сам говорил, что там костей нет, — понизив голос, спросил я эскулапа.

— Не о том думаешь, Ахметдзянова, — показав медсестре толстым пальцем на её место, сказал Миша. — Таз его мне не нравится.

— Чем били, не анализировал?

— Это пускай ваши эксперты анализируют. Его не били, Андрей, его убивали, — мрачно ответил хирург, доставая из отворота шапочки сигарету. — Убивали грамотно, профессионально и не спеша. Давали возможность прочувствовать боль, не теряя сознания, так сказать. Не думаю, что это была толпа. Но… что-то или кто-то помешал закончить дело.

— Откуда такие выводы? — поинтересовался я, хотя не доверять опытному костоправу причин не было.

— А посуди сам. Была бы толпа, били бы беспорядочно, много, чем попало и кто куда попадёт. А тут ударов было несколько. Максимум четыре. И один очень травмоопасный бросок. Бросали спиной на угол плиты перекрытия или на какой-то строительный блок. Выверено, точно бросали. Отсюда компрессионный перелом позвоночника, травма таза и открытый перелом лучевой кости левой руки. А удары были в район сердца (отсюда трещины в рёбрах), в район печени и солнечного сплетения. Хотя… эти удары были так… чтобы клиент сначала помучился. Ну а «вишенка на торте» — точный и выверенный удар в район основания черепа. Именно этот удар должен был поставить жирную точку в конце молодой жизни этого качка.