Александр Горский - Охота на Лунина

— Так ведь серия же, — неуверенно пробормотал Лунин, чувствуя, что любой вариант ответа придется руководителю не по нраву.

— Серия! — яростно зашипел в ответ Хованский. — Ты давай там меньше языком трепи, не хватает, чтобы вся область про эту серию заговорила. Может, еще и серии нет никакой вовсе. Чего тебя в Засольск понесло? Ты уже оттуда одного вез — не довез. Теперь что, решил на месте от людей избавляться? Я, кстати, не понял, чего там этот малахольный мелет. Кого ты зарезал?

— Короленко, — Илья тяжело вздохнул и взглянул на нетерпеливо ерзающего на стуле Лебедева, — Ивана Андреевича.

— Мать моя женщина, — оторопело пробормотал Хованский. — Это что, тот, который писатель? Тот самый?

— Тот самый. — Второй вздох, вырвавшийся из груди Лунина, был еще более жалобным и протяжным.

— И что там, вот прям насмерть, сшить ничего нельзя? — быстро совладал с эмоциями генерал.

— Я сам тело обнаружил, — на этот раз ответ Лунина вздохом не сопровождался, — точнее, он у меня на руках умер.

— Ясно, — заключил Хованский, — ты обнаружил покойничка, а тебя обнаружили местные коллеги. Я правильно понял?

— Так точно! — приободренно рявкнул в ответ Илья.

— Да что ж ты орешь мне на ухо, — поморщился Дмитрий Романович. — Дай трубку этому идиоту, Лебедеву. Где он там, далеко?

— Так он рядом, по громкой связи вас слушает, — жизнерадостно сообщил Лунин.

— О как, — на мгновение смутился генерал-майор, — ты, Лебедев, у нас в области человек новый, так что привыкай, вписывайся, так сказать, в систему. Ежели я тебе вдруг что обидное сказал, обижаться не стоит, так как это, во-первых, не со зла, а во-вторых, все равно смысла нет на руководство обижаться, только нервные клетки себе попортишь и карьеру заодно. Все понял? Теперь ближе к делу. Даю вам полчаса на нежное прощание и оформление всех бумажек, если какие подписать надо. Чтобы через полчаса Лунин стартовал в сторону меня. Не надо мне возражать, Лебедев, у тебя еще возражалка не разработана, чтобы со мной спорить. Теперь ты, Лунин. Ты меня слышишь?

— Так точно, — молодцевато, но уже не столь оглушительно, как в прошлый раз, отозвался Илья.

— Это хорошо, — удовлетворенно кивнул Хованский, — после того как тебя из Засольска депортируют, у тебя будет четыре часа ровно, чтобы добраться до моего кабинета. Сколько у нас, два двадцать? Значит, к семи я тебя здесь жду. И только попробуй опоздать, я тебя сам в федеральный розыск объявлю. Уяснил?

— Уяснил, — безрадостно отозвался Лунин, очевидно решивший, что очередное громогласное «так точно» в данном случае будет неуместно.

— А ты, Лебедев, копии всех документов, какие есть по этому делу, в течение часа мне вышлешь, я посмотрю, что к чему. Все, мужчины, я с вами прощаюсь, — подытожил Дмитрий Романович и, нажав кнопку отключения, вернул телефон Светочке. — Знаешь, меня твой бывший не устает удивлять. Все люди как люди, а этот непременно во что-нибудь вляпается. То родню найдет бестолковую, то еще какие неприятности. Вы, кстати, как, вновь сходиться еще не надумали?

Светочка печально вздохнула, давая понять, что, к сожалению, в процессе схождения необходимо участие обоих фигурантов, после чего, плавно покачивая бедрами, молча направилась к выходу из кабинета. Проводив ее пристальным взглядом и дождавшись, когда дверь за секретаршей захлопнется, Хованский причмокнул губами.

— Эх, Илюша, такая женщина тебя любит, а ты ушами шлепаешь. Я бы и сам… — взглянув на стоящую на столе семейную фотографию, с которой за ним пристально наблюдала супруга и двое уже взрослых детей, Дмитрий Романович оборвал фразу на полуслове.

Лунин потер запястье на левой руке, на котором кольцо наручников было затянуто особенно сильно, и взглянул на сидящего напротив него Лебедева.

— Ну что, Степан Юрьевич, я поеду?

Не говоря ни слова, Лебедев угрюмо кивнул в ответ.

— Мне бы тогда документы вернуть, — попросил Лунин.

Лебедев вновь кивнул и протянул руку к телефону.

— Да, еще у меня телефон забрали и кошелек тоже, — напомнил Илья.

— Вернем, — отозвался наконец Лебедев.

— И Рокси.

— Что — Рокси? — непонимающе переспросил майор. — Кто это?

— Собака моя, болонка, — объяснил Лунин, — ее опера в отдел увезли еще до вашего приезда.

— Болонку? — Лебедев удивленно взглянул на Илью. — Болонка-то им зачем?

— Кто же их знает. — Лунин неуверенно пожал плечами. — Может, допрашивают?

Двадцать минут спустя Лунин стоял на крыльце свежевыкрашенного желто-коричневой краской трехэтажного здания следственного комитета. На самом деле следователи занимали только один, второй этаж старого особняка, построенного лет шестьдесят назад по проекту одного из питерских, или, как в те годы говорили, ленинградских, архитекторов и представлявшего собой уменьшенную и несколько упрощенную копию Смольного института благородных девиц. Весь нижний этаж здания занимало районное управление внутренних дел, а с высоты третьего за всеми происходящими у них под ногами событиями наблюдали сотрудники прокуратуры. В силу компактности расположения в одном здании, а также в силу компактности и удаленности от областного центра самого Засольска все три ведомства жили достаточно мирно, не отказываясь подставить дружеское плечо соседу в случае возникновения подобной необходимости. Илья подумал, что было бы логично, если бы в подвале здания размещался местный следственный изолятор. Оставалось неясным, куда в таком случае стоило бы пристроить районный суд. Задрав голову, Лунин устремил взгляд на закрывающую ему солнце обитую листовым железом крышу здания. Вот если в ней оборудовать мансарду…