Андраш Тотис - Убийство после сдачи номера в печать

Но он, идиот, не захотел брать отпуск. Думал, зайдет на полчасика, покажется шефу, выпьет кофе с коллегами и помчится домой. А когда вернется, засохнет размазанная на стене грязь, с пола, может быть, улетучится запах пролитого растворителя и можно будет снять с окна положенный туда ковер.

Бришо сдержал гнев. Бришо всегда сдерживал гнев. Сделал вид, будто не замечает, что Альбер хмыкает, пялясь в окно машины, он назло ему принялся рассказывать, как началось следствие. Вдруг в парне пробудится сыщицкий инстинкт? Не пробудился. Альбер следил за движением транспорта, бранился, если кто-то проскакивал вперед, обгоняя их, пальцами барабанил по спинке сиденья, если Буасси сбрасывал скорость или не спешил сам кого-то обогнать. Казалось Лелак не слушает рассказ Шарля.

— Нет сомнений, его убили в субботу, — говорил Бришо, решив, что будет твердить о работе до тех пор, пока Альбер как-то не прореагирует.

— Угу.

— Дюамель в субботу днем с работы вернулся домой. Примерно к вечеру в квартиру кто-то позвонил, под каким-то предлогом к нему вошли, напали на него и забили до смерти.

— Кто? — с интересом спросил Альбер.

— Твои чертовы тетушки, — с досадой ответил Бришо.

— Хм, — кивнул Альбер. — Никогда бы не подумал!

Все выглядело ужаснее, чем он ожидал. То, что цветы погибли, он знал.

Как и то, что пролитый клей для обоев оставляет на полу отвратительные, с трудом удаляемые пятна. Но вот что такие же пятна окажутся еще и столе и на шкафу, он даже не представлял. Стол покупал он сам несколько лет тому назад в припадке желания обставить квартиру. Шкаф привезла с собой из Англии Марта. Стильный массивный дубовый шкаф с разноцветными инкрустациями был не лишен некой тяжеловесной прелести, и, глядя на него, казалось, будто он может выдержать все на свете. Сотворивший его художник работал с натуральным, хорошим материалом, применял отличные штифты, штыри, честно и аккуратно подгонял все детали, памятуя о сырых английских зимах, о том, что шкаф будут перевозить на телегах, поездах, пароходах в Индию или другие дальние колонии ее величества. Только о клее для обоев он не подумал. Шкаф, переживший две мировые войны, унаследованный Мартой от отца, теперь истекал кровью от тяжких ран.

Альбер остановился посреди свалки, которая: еще вчера была жилищем, и буквально не знал с чего начать, за что хвататься. Бришо тоже онемел. Картина напоминала ему место преступления, и он бы не удивился, если квартиру Лелака неожиданно заполнили фотографы, дактилоскописты, техники.

Несколько снимков шкафа, по таинственным причинам перемазанного клеем, несколько фотографий загубленных, умерщвленных цветов, а вот и прекрасный, ясно отпечатавшийся след от ладони на стене…

— Закрой окно, балда! — Буасси был единственным, кого не тронул драматизм сцены. Плотная кожаная куртка на подкладке не могла скрыть, как трясутся от сдерживаемого хохота его плечи. — Марта уже видела?

— Нет еще. Она в Бордо на конференции, сегодня вернется.

Альбер захлопнул окно, тщательно повернул шпингалет.

Этим движением он словно хотел стереть даже воспоминание о том, что в конце ноября оставил окно открытым на полдня. С надеждой глянул на Буасси, вдруг того осенит какая-нибудь дельная мысль. Буасси человек практичный, прочно стоит ногами на земле, да и руки у него золотые. И отец его был плотником. Такой человек наверняка знает, что надо делать в подобных случаях.

— Лучше всего было бы скрыться, — задумчиво произнес Буасси. — Надеюсь, шеф поможет тебе раздобыть новые документы. Придется сделать и пластическую операцию, чтобы слегка изменить лицо, и тогда, если тебе повезет, Марта не найдет тебя в Новой Гвинее.

— Что ты наделал, несчастный? — спросил Бришо прежде, чем Альбер успел решить, улыбнуться ли ему горькой улыбкой или пнуть Буасси ногой.

— Я переклеивал в комнате обои, — гордо заявил Лелак. — Хотел сделать Марте сюрприз. — Он сделал вид, будто не слышал, как прыснул со смеху Буасси. Этот паршивец теперь наверняка сквитается с ним за то, что Альбер так много дразнил его в последнее время. — Стану я приглашать мастеров и платить им бешеные деньги, чтобы они все испортили! Оклеить стены обоями проще простого, работа быстрая и приятная, если знаешь, как за нее взяться, — ораторствовал он.

— Ага, — кивнул Бришо. — Понял.

Он поднял с пола книжку «Домашний умелец», которая немного потрепалась за последние два дня.