Ли Чайлд - Джек Ричер - Часовой [litres]

Держа пистолет в правой руке, левой Ричер потянул на себя люк. Распахнул его полностью, достал реквизированное в лимузине зеркальце. Расположил его над отверстием под таким углом, чтобы в нем можно было видеть, что там внизу. Шахта оказалась цилиндрической формы. Сделана из отдельных, поставленных одна на другую бетонных секций. Пригнанных одна к другой плотно, тютелька в тютельку. Без зазоров. Без трещин. Глубина около двадцати футов. В стенки вделаны полукруглые металлические прутья, по которым можно спускаться вниз и подниматься наверх. Все это освещалось тусклыми лампами в металлических сетках. И никаких признаков того, что внизу кто-то притаился. Ричер сунул зеркало обратно в карман, заткнул пистолет за пояс. Подумал, что пространство внизу, скорей всего, ограниченное. И вероятно, с толстыми, крепкими стенками. Из-за опасности рикошетов стрельба там ничего хорошего не сулит.

Пространство внизу шахты оказалось примерно вдвое больше, чем наверху. В полу справа он обнаружил еще один люк, который, скорей всего, вел на следующий уровень. А впереди еще одна серая металлическая дверь в стене. Он чуть-чуть приоткрыл ее и опять с помощью зеркала заглянул в щелку. За ней виднелся коридор. Снова все серое. Много прямых углов. Но людей не видно. Ричер распахнул дверь полностью и шагнул вперед.

Стиснув зубы, Фишер пыталась сосредоточиться. Такое ощущение, словно голова забита опилками. Ей вдруг стало холодно. Словно ее окунули в воду. Кажется, она находится в вертикальном положении, но не стоит. Руки где-то над головой. Попробовала опустить их. И не смогла. Догадалась, что висит на руках. И плечи ее уже протестовали против этого. И в запястьях ощущалась боль. Что-то словно вгрызалось в них. Сделанное из металла. И ноги босые. Пальцами касаются пола, грубого, неровного.

Она помотала головой, и в поле зрения словно вплыл человек. Старый. Седоволосый. Густая, вьющаяся и спутанная шевелюра. Он что-то поставил на пол. Ведерко. Протянул руку куда-то вбок. К металлическому столику. На нем в ряд разложены предметы. Инструменты. С лезвиями. И в виде клещей. Незнакомец взял один из них. Вроде ножниц, только больше размерами. И возможно, острее. Правой рукой он поднес их к ее лицу, а левой ухватил за край рубашки и потянул к себе.

– Ну-ка, милая, – сказал он. – Давай-ка освободим тебя от этих мокрых тряпок.

В конце коридора Ричер разглядел еще одну дверь. И еще три слева. И две справа. Он открыл первую слева. Там оказалась спальня. Маленькая. Довольно аскетичная. Металлический шкафчик у стенки. И железная койка. Другой мебели нет. И никаких бытовых удобств. За первой дверью справа – туалет. Общий, с писсуарами, кабинками и раковинами. Все из нержавеющей стали и простого белого фаянса. Пол выложен белой плиткой. За второй дверью слева тоже спальня. Такая же, как и первая. Металлический шкафчик. Железная койка. И больше ничего. За второй дверью справа открылась общая спальня. С тремя двухъярусными койками. Металлические каркасы с полосатыми матрасами, между ними тумбочки для хранения личных вещей. Последняя дверь слева вела на кухню. Здесь были холодильники и морозильные камеры. Шкафчики и длинные кухонные столы. Столы для приема пищи со стульями. Две раковины. А на стенке нарисовано окно со складчатыми шторами, за которым открывался вид с деревьями, цветочками и травкой. Последняя дверь вела в квадратную комнату площадью не меньше всех остальных, вместе взятых. Справа – обеденная зона со светлым деревянным столом и восемью стульями. Место для отдыха слева с двумя диванами и двумя креслами. Вдоль стен тянутся книжные полки. Некоторые заполнены книгами. Другие пустые. На некоторых настольные игры. На других журналы. Но ни единой души. И ни намека на то, что где-то здесь может быть Фишер. А ведь именно этого Ричер боялся. Значит, надо спускаться дальше, на более низкий уровень.

Туман, застилающий сознание Фишер, стал рассеиваться. Голова все еще болела, но она уже была в состоянии понимать, где находится и что ее окружает. Женщина поняла, что сейчас на ней надето только белье. От холода тело ее дрожало. Руки в наручниках были над головой, прикреплены к цепи, пропущенной через кольцо посреди потолка. Комната, где она находилась, была футов десять на пятнадцать. Дверь, ведущая в нее, распахнута. Стены шлакобетонные, крашеные. Белой краской, теперь желтеющей и со множеством светло-бурых пятен и высохших брызг. Пол бетонный. Из него на первый взгляд как попало торчали какие-то толстые стержни. «Наверно, – подумала Фишер, – на них некогда были закреплены какие-то станки».