Олег Кудрин - Куафёр из Военного форштата. Одесса-1828

А самые горячие и проницательные одесские головы начали рассказывать, что, мол, после посещения цыганки клиенты и клиентки заведения не досчитались серёг, перстней и кошельков. Но мы повторять этот навет не решимся, поскольку имеем точные свидетельства от Афанасия Дрымова, частного пристава I части города Одессы (входящей в Военный форштат), что никаких заявлений по этому поводу ни в тот день, ни позже в одесскую полицию не поступало.

На том описанный сюжет закончим и вернемся к яркой личности лучшего одесского куафёра, ибо всякому интересно знать, кто он такой и откуда взялся. В этом нам поможет одно из уважительных прозвище, данных ему, — Наследник Леонарда. И тут почти всё становится ясным. Потому что все знают и помнят великого куафёра Леонарда, переехавшего в Одессу при дюке де Ришелье. Так же все знают, что именно вдохновенный Леонард был последним куафёром Марии Антуанетты. Точнее, как любят шепнуть бессердечные одесские остроумцы, предпоследним, поелику последним куафёром французской королевы стала, увы, гильотина.

Одесские благородные дамы просто обожали Леонарда, и не одно празднество, ни один бал иль машкерат не обходились без его шедевральных работ. Однако с отъездом своего высокого покровителя Ришелье город также покинул и Леонард. Лучшим его учеником долгое время считался мастер Трините, имеющий цирюльню на углу Екатерининской и Дерибасовской. Но тут вдруг появился Люсьен, завел свою «академию» через несколько домов от конкурента и очень скоро был наделен в Одессе титулом грандмастера. При этом де Шардоне не кричал на каждом углу, начиная с Дерибасовской-Екатерининской, об ученичестве у Леонарда. Но если кто спрашивал его об этом, то и не отпирался. Мол, что ж тут скрывать, бывал в подмастерьях у Великого, причем с малолетства. И верно — старожилы вспоминали, что при Леонарде на подхвате действительно был какой-то шустрый светловолосый мальчишка, кажется, похожий на нынешнего Люсьена де Шардоне. Но точно ли это он — оставалось неизвестным, ибо Grandmaître неизменно отшучивался, не говоря ни да, ни нет.

Самые любопытствующие обратились с просьбой о воспоминаниях и разъяснениях к Трините. А уж этот никому в оных не отказывал. По его словам, со всей точностью выходило, будто Люсьен никак не может быть тем мальчишкою, поскольку тот умер в страшный для Одессы чумной 1813 год. Услыхав об этих рассказах конкурента, де Шардоне обиделся и вовсе перестал говорить о прошлом. Впрочем, на мастерство его сии разговоры никак не повлияли — а это главное.

Ну и последнее, что нужно еще сказать о Люсьене де Шардоне — имея светлую голову, золотые руки и немалые доходы, он почему-то не хотел обзаводиться в Одессе своим жильем. А предпочитал жить неподалеку, через улицу, на Гáваньской, в доходном доме Натана Горлиса. Какового в Одессе также хорошо знают как французского подданного Натаниэля Горли́.

Наш добрый знакомый Натан Горлис, став в Одессе, богатой и быстро растущей на дрожжах порто-франко, владельцем доходного дома, мог бы заниматься только им. К тому же, будучи человеком не расточительным, а напротив — рачительным, при желании расширять дело. Но это было чуждо его натуре. Хотелось разнообразия в деятельности, а также и большей загрузки уму.

Прежде всего Натан со всем нужным тщанием организовал работу своего дома, для чего взял несколько надежных работников и работниц, прислугу. Дело шло исправно, как часы, требующие нечастого подзавода. И никаких жалоб от жильцов! Хотя нет… с начала весны, как солнце пригрело, говорили, что раздаются по этажам какие-то странные стуки, слышится треск. То ли крысы любятся иль за любовь воюют. То ли деревянные брусы иль камень со скрепляющим раствором шумят, рассохшись. Но в остальном — всё путем.

А Горлис сверх того имел возможность заниматься другими делами. Скажем, работал в двух иностранных консульствах, имевшихся в Одессе среди прочих. При поступлении запросов и по мере возможностей помогал одесской полиции в криминальных делах более заковыристых, чем правонарушения при строительстве, несоблюдение границ участков. Подобные просьбы о помощи поступали через старого приятеля Натана — частного пристава Дрымова. Конечно же, при рассмотрении сиих дел Горлис много и часто советовался со своим другом — Степаном Кочубеем, казаком родом с Усатовских хуторов, что к северу от Одессы. Женившись, Степан завел свой отдельный дом с доходным участком — в южном углу Молдаванской слободки.