Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Сейчас примерно так надо попытаться и ей, иначе «ЛК» никогда от неё не отстанут. Гребнёв заморгал, но тут же взял себя в руки.

– Ксюшенька, я понимаю. Просто предлагаю вам наилучший вариант в сложившейся ситуации. Георгий Андреевич, безусловно, многое для вас сделал – как для писателя. Но дело в том, что он сейчас… Как бы вам это сказать…

– Евгений Васильевич, – Ксюша тоже подалась вперёд, стараясь решительно глядеть ему прямо в глаза. – Вы и ваше начальство просто ничего не знаете. Я понимаю. Должно быть, вы все, подумав, что мы переехали сюда, решили, что он… Как бы вам это сказать, – отзеркалила она его предложение и продолжила тем, чем он так и не успел его закончить: – На грани разорения. Но, Евгений Васильевич, – она подалась ещё ближе и прошептала тихо, но отчётливо и внятно: – Это не так! Она покачала головой, не отрывая от него взгляда.

– Нет, он не задурил мне голову, убеждая в том, что всё якобы хорошо, – сказала Ксюша, заметив, как Гребнёв уже открыл рот. Она слегка отстранилась. – Я знаю про все его планы, и поверьте – в них нет места никакому кризису. Так можете и передать своему начальству. А ещё мой вам совет – хотя, может, я и не вправе давать вам их, ведь я всего лишь простой писатель, а вы – важные деловые сотрудники. Но всё-таки: научитесь ценить людей. Не все они настолько плохие, как вам кажется. И не все корыстные, даже если писатели. Она иронично ухмыльнулась.

Толик ещё больше выпучил глаза и чуть не уронил портфель своего начальника, но Ксюша почти не обратила на это внимания.

– Вы, Евгений Васильевич, вы и ваше большое начальство, решили, что я тут же, с лёгкостью побегу к вам за большими деньгами, особенно если начну понимать, что от моего издателя, по совместительству моего мужа, мне больше ничего не светит. Но, Евгений Васильевич, вы ошиблись. Вы все. Я никогда бы не ушла от него! Даже если бы всё надуманное вами являлось правдой.

Ксюша встала со стула и теперь глядела на него сверху вниз.

– И ещё есть маленькое, но важное замечание: до того, как мы перешли с ним с рабочих отношений на более близкие, он никогда не позволял по отношению ко мне никаких фамильярностей. А вы даже не могли определиться, как меня называть! – с запалом и нажимом на каждое слово в последнем предложении произнесла Ксюша.

Она схватила свою куртку и надела сумку на плечо.

– Надеюсь, мы всё выяснили. Мне уже давно пора. Всего вам наилучшего, – бросила она. Гребнёв продолжал сидеть, растерянно глядя на неё с полуоткрытым ртом, и не замечая, как попал локтем в тарелку секретаря.

Ксения уже двинулась в сторону выхода, но всё же не удержалась, и, обернувшись, сказала:

– Анатолий, у вас соус остался над верхней губой, – она показала ему на себе. – Вытрите, пожалуйста… а то вам так совсем не идёт, – кивнула Ксюша в знак подтверждения своих слов, и, заметив, что паренёк, приняв ещё более ошарашенный вид и выпятив вперёд губы (и наконец-то принявший комичный вид Сида!), потянулся за салфеткой, повернулась и пошла к двери.

Уже попрощавшись с метрдотелем, выйдя и прошагав один лестничный пролёт, она вспомнила, что всё ещё сжимает телефон с включённой на нем записью голоса. Испытывая злорадное удовлетворение, Ксюша выключила его. Теперь, если что, им нечего будет против неё предъявить.

Всё ещё испытывая негодование, Ксения вышла из стеклянных дверей здания. На улице уже стемнело. Она подняла голову вверх – небо, простилающееся над её головой, напоминало тёмно-синий бархат с причудливыми складками. Однотонный, без лишний деталей вроде звёзд и луны. Тучи и полное отсутствие ветра.

Как тихо вокруг.

Ксюша огляделась – в этом пустынном дворе она сейчас была одна. Лишь одинокие тени припаркованных автомобилей виднелись у дальнего конца ограды – в этот вечер посетителей много не наблюдалось.

Вдаль со двора уходила дорожка круглых жёлтых фонарей. Их свет, мягкий и ненавязчивый, словно хотел соответствовать пастельности этого синего неба и густой бархатной темноте с чернильными разводами веток деревьев, что выглядывали из-за железных штыков.

Наступивший вечер принес с собой сырое дыхание прохлады.

Она нетерпеливо сняла с плеча свою чёрную сумочку и порылась в ней в поисках телефона. Найдя его, нажала боковую кнопку и посмотрела на экран. Всего 20:57.

Ксюша вздохнула, убрала телефон в карман своей белой куртки и не спеша пошла по освещённой круглыми фонарями дорожке по направлению к остановке.