Аркадий Адамов: Час ночи. Повести

Наконец они медленно двинулись вверх по улице Горького и вскоре уединились в одном, любимом ими ресторане, где в этот час посетителей было немного и даже соседние столики оказались пустыми, что позволило вести непринуждённый разговор и вовсе уж без всякой опаски.

- Что ж это произошло у вас, дорогуша? - укоризненно пророкотал Тарас Петрович, когда услужливый официант, расставив перед ними закуску, удалился.

- Ах, не говорите! - нервно взмахнул руками Владимир Сергеевич, словно стряхивая с пальцев воду. - Подлинная трагедия, ей-богу.

- Какие же у вас на этот счёт соображения, хотелось бы знать? Мы ведь осведомлены весьма скупо.

- Кое-какие соображения, конечно, имеются, - согласился Владимир Сергеевич. - Точнее сказать, предположения. Ну к примеру. Николай этот вышел от Губиных в первом часу ночи. Хулиганов у нас хватает, как известно. И Николай был выпивши. Старик на этот счёт большой охотник. Да тут ещё такой повод: на прощание. А во дворе, там, слово за слово - и уже драка. Ну а в драке всё может случиться.

- Гм… Ну допустим, - проурчал Тарас Петрович, налегая на закуску, что, кроме всего прочего, помогало ему быть кратким и больше слушать, чем говорить, в этой щекотливой ситуации. - Ну а ещё какой вариант вам на ум приходит?

Владимир Сергеевич понял, что первый вариант отвергнут, и ещё он понял, что его собеседник что-то знает и чего-то от него ждёт. Это было странно, ибо от бестолковых стариков Губиных приезжий никакой полезной информации получить не мог. Это было не только странно, но и подозрительно и заставляло проявлять крайнюю осторожность.

- Какой ещё вариант? - переспросил Владимир Сергеевич. - Такой, скажем. С кем-то Николай мог в Москве встретиться и за выпивкой проболтаться насчёт денег, которые, мол, повезёт домой. Ну а этот «кто-то» мог возжелать покуситься…

- О! - многозначительно поднял толстый палец Тарас Петрович и даже перестал жевать. - Вариант куда разумнее, по правде сказать. - И с угрозой добавил: - Именно «возжелать покуситься». Именно.

Затем последовала перемена блюд, во время которой они лишь молча выпили ещё по рюмке, и только когда официант отошёл, разговор смог возобновиться.

- Есть вопрос, - просипел Тарас Петрович, внимательно разливая коньяк по рюмкам. - Кто этот «кто-то»? У вас есть на этот счёт соображения?

- Вам лучше осведомиться об этом в милиции, - усмехнулся Владимир Сергеевич. - Их это тоже интересует.

- У нас разные задачи, - хмуро возразил Тарас Петрович и посмотрел на своего собеседника. - Лично мы хотим вернуть свои деньги. Только и всего. И мы их вернём, понятно?

Он слегка пристукнул огромным волосатым кулаком по белоснежной скатерти. В мутных, навыкате, рачьих глазах его мелькнула злость. «Последняя рюмка, видимо, была лишней», - с неудовольствием подумал Владимир Сергеевич.

- Поверьте, я не меньше вас хочу, чтобы они вернулись, - с горячностью произнёс он. - На наших отношениях не должно лежать даже тени недоверия. Честь моей фирмы…

- Мы плевать хотели на вашу фирму!

- Но позвольте!

- Не позволю. Ваша фирма, уважаемый, может быть, и понесла кое-какой моральный урон… Впрочем, мы ещё к этому вернёмся. А вот наша фирма потеряла живые денежки, и, как вам известно, немалые. Как-никак разница.

- Я и не спорю, - огорчённо развёл руками Владимир Сергеевич. - Именно это меня и угнетает.

- Ещё вопрос, - упрямо произнёс Тарас Петрович. - Вы заперли портфель, когда отдали его Николаю?

- А как же? Само собой.

- Вы ему сказали, что там лежит?

- Я? Нет, конечно. Но… он мог догадаться.

- Это как же ему догадаться? - подозрительно прищурился Тарас Петрович. - Ну-ну, выкладывайте.

Владимир Сергеевич вспыхнул от негодования:

- Вы только не ведите разговор в таком тоне. Вы не следователь, и я не на допросе.

- Тон, милый человек, тут ни при чём. Я не Михаил Прокофьевич, я этим самым манерам не обучен. Серьёзно всё оборачивается-то. Что ж получается? Вы Николаю про деньги не говорили, мы тоже не говорили, а он святым духом узнал и даже старику Губину и племяшу его об этом сказал?

- Какому племяшу? - растерянно спросил Владимир Сергеевич.

- Это уже другой вопрос, - продолжал Тарас Петрович всё тем же угрожающим тоном. - Вы мне скажите, откуда Николай мог про деньги узнать?

- Ну допустим, он мог это понять, потому что я его предупредил, чтобы он был с портфелем крайне осторожен, чтобы берёг как зеницу ока. Но какому ещё, к чёрту, племяннику он мог рассказать? У Губина нет никакого племянника.