Дмитрий Дашко - Мы из губрозыска

— Вы? — удивился Петр. — А что вы делаете на улице в такое позднее время?

— С уроков возвращалась, — сказала она и, спохватившись, добавила:

— Здравствуйте, Петр! Вас ведь так зовут — я не ошиблась?

— Не ошиблись. Петр Елисеев, будем знакомы, — улыбнулся он. — Надеюсь, домой спешите?

— Да. Сегодня моя ученица задержалась на работе, урок начался поздно. Вот и пришлось возвращаться в такую темень. А тут еще позади какая-то компашка была поддатая. Они начали мне вслед свистеть, я и испугалась, что еще, не ровен час, пристанут, и почти побежала, — с облегчением призналась она.

— Компашка, говорите… Тогда я вас провожу. Цепляйтесь. — Петр галантно предложил девушку руку, и та с радостью в нее вцепилась, хотя немного покраснела от своей бесцеремонности. — Показывайте дорогу.

— А вас это не сильно затруднит? — тихо спросила девушка.

Она немного побаивалась Петра, не зная, как тот себя поведет на пустынной улице, оказавшись с ней наедине. Про комиссаров рассказывали много страшного. Лиза, конечно, понимала, что многое в тех рассказах — вранье, сказки, но дыма без огня не бывает. Вдруг воспользуется ее беззащитностью, затащит к себе, накинется в порыве мужланской страсти… И тут же усмехнулась своим страхам. Нет, Петр не такой. Это ей подсказывала интуиция, которая каждой женщине дана свыше. Да, не рыцарь в сверкающих латах на белом коне. И манеры оставляют желать лучшего… Но при этом мужчина, защитник. Готовый пойти на риск ради правого дела, но на подлой поступок совершенно неспособный. Прежде о таких она только читала в книгах. И вот сегодня он оказался на ее пути. Смотрит красивыми улыбающимися глазами…

— Да что вы! Что может быть лучше вечерней прогулки, да еще в приятном обществе! — заверил молодой человек.

Она лукаво усмехнулась.

— Мне повезло, что у меня такой храбрый, а главное — воспитанный провожающий. Пойдемте.

С каждым шагом он ловил себя на мысли, что девушка начинает ему нравиться. Умная, образованная, знающая столько, сколько Петру даже не снилось. При этом не кичится своими знаниями, не выставляет их напоказ. Не жеманится, не кокетничает… Правда, конечно, дворянского происхождения, но даже у самого совершенного человека обязательно найдется свой недостаток.

Девушке тоже было хорошо со своим спутником. Светское воспитание и хорошие манеры ничуть не мешали Лизе вести себя с ним очень естественно. Она с удовольствием слушала рассказы и шутки парня, много улыбалась и смеялась, и вообще, чувствовала себя совершенно беззаботно в компании этого крепкого и сильного молодого человека, работника угрозыска. Те горести и несчастья, что свалились на их семью с того дня, как началась кутерьма со свержением царя и революциями, словно остались позади, а впереди ждала только новая счастливая жизнь.

Они шли, не замечая никого, да и кому шататься по страшным ночным улицам… За все время им попался только патруль бойцов ЧОН. Петр показал им документы, и их сразу же пропустили, пожелав на прощание доброго пути.

Но вот показался заветный дом. Елисеев с сожалением осознал, что сейчас они расстанутся, быть может, надолго или навсегда…

— Вот мы и пришли, — сказала она. — Я здесь живу.

Лиза почувствовала, о чем думает этот высокий и складный парень. Удивляясь своей невыдержанности (боже мой, слышали бы ее подруги еще по той жизни! Что бы они подумали о ней?! Ведь это же неприлично так вести себя с мужчиной, тем более из другого круга!), она вдруг выпалила:

— Петр! Я снова у вас в должниках! С этим нельзя мириться! Помните, вы обещали к нам на чай прийти? Помните?

Петр машинально кивнул.

— Было дело.

— Конечно, было. Так вот — обещания надо выполнять. Приходите к нам завтра вечером. Ну как — вы придете? — Лиза с надеждой уставилась на молодого человека, а тот замер с таким ошарашенным лицом, словно увидел призрака.

Потом, очнувшись от забытья, встрепенулся. Еле слышным, как шуршание листьев по земле, голосом прошептал:

— Обязательно приду.

— Прекрасно!

Девушка развернулась и подбежала к крыльцу. Из дома уже выходил навстречу отец: встревоженный, с нервно трясущимися руками.

— Лиза, ты почему так долго? — укоризненно произнес он, не заметив Петра. — Ты что, забыла, что в городе по ночам творится?! Я уже весь извелся… Знаешь, с твоими уроками пора заканчивать. Проживем, как-нибудь, на мое жалованье.

Дочь привстала на цыпочки и чмокнула мужчину в небритую щеку.

— Пришлось задержаться, папочка. Но ты зря переживал: меня проводили.