Роберт Дугони - Ее последний вздох

— Так что нам известно наверняка? — спросил он.

Через сорок восемь часов, по закону, должны состояться слушания о причинах содержания Уолтера Гипсона под стражей, во время которых Рик должен будет убедить судью в том, что есть веские причины считать его возможным убийцей Анжелы Шрайбер.

— Танцовщицы из «Пинк Паласа» подтверждают, что он часто у них ошивался, — сказал Кинс, проглядывая показания свидетелей, которых опрашивали Фац и Дел. — Похоже, что раз Шрайбер даже привела его в гримерку.

— Он этого не отрицает, — сказала Трейси.

— И видео с парковки у «Пинк Паласа» подтверждает, что Шрайбер уехала с ним сразу после часа ночи, — добавил Кинс.

— Что он также признает, — повторила Трейси.

Кинс пролистал несколько страниц доклада.

— Список телефонных звонков с его мобильного указывает, что в последние два месяца он часто звонил Шрайбер…

— Он и сам так говорит.

— В тот вечер вышка мобильной связи засекала сигналы его телефона и телефона Шрайбер одновременно.

— Но вышка на восточном берегу озера Вашингтон подтверждает и сигнал с его телефона как раз в то время, когда Гипсон, по его словам, вернулся домой.

Кинс положил отчет.

— Терпеть не могу, когда ты так делаешь.

Трейси пожала плечами.

— Лучше я, чем его адвокат.

— А что в «Танцах голышом»? — спросил Серабоне.

— Вик и Дел показывали его фото и там. Никто его там не видел, — ответила Трейси.

— Что еще?

— С узлами он на «ты», — сказал Кинс.

— Но говорит, что правша, — вставила Кроссуайт.

— Может быть. Мы еще не проверяли. Зато мы знаем, что он был увлечен ею больше, чем хотел показать. — Кинс выложил на стол перед Риком копии фотографий, которые они нашли во время обыска в гараже Гипсона, и продолжал говорить, пока прокурор рассматривал их. — Все они сделаны в комнате того самого мотеля, и по крайней мере на одной из них Шрайбер стоит на четвереньках.

— Но без веревки на шее, — сказал Серабоне.

— Да, без веревки, — согласился Кинс.

— Что-нибудь еще?

— В тот раз она сняла комнату больше чем на час, — сказала Трейси.

— Он же говорил, что у него жена уехала. Домой торопиться было незачем. — Кинс ухмыльнулся ей с таким видом, как будто хотел сказать: «Видишь, и я могу сыграть в адвоката дьявола».

— Почему это так важно? — спросил Серабоне.

— Трейси думает, что она могла снять комнату на подольше потому, что планировала там встречу с кем-то еще, после Гипсона, — объяснил Воробей.

— Проститутки часто так делают, Кинс, — сказала Трейси. — В моем предположении нет никакой натяжки.

— Извини, но я на это не куплюсь, — парировал Кинс. — Посуди сама, что мы имеем? Гипсон везет ее в мотель, где они занимаются сексом, а потом туда же приходит другой парень, который ее и убивает? Ну тогда получается, что Гипсон — самый невезучий сукин сын в мире.

— А что говорит владелец мотеля? — спросил Серабоне.

— Что минимальный срок аренды комнаты — два часа, — ответил Кинс, но запись наличных платежей он не ведет.

Рик перевел взгляд на Трейси.

— Ты думаешь, что это не он?

В голове у нее гудело. Хотелось есть и спать. Но до этого еще далеко, особенно до последнего.

— Не знаю.

— Что-нибудь еще?

— Я просто хочу сказать, что тут еще есть над чем подумать, вот и все. Я не утверждаю, что он невинен, как бойскаут, — сказала Кроссуайт.

Серабоне выбил на столе дробь костяшками среднего и указательного пальцев.

— Что ж, слушание о предполагаемых причинах мы, может, и пройдем, но вот привлечения к суду нам не дождаться, скорее нас ждет решение об освобождении. Конечно, я могу подать на обжалование, но это будет равносильно тому, чтобы выложить на стол все карты — о сходстве с делом Хансен узнает пресса.

— Тогда гаси свет, сливай масло, — закончил его мысль Кинс.

Серабоне глянул на часы, встал и надел пиджак.

— Если появится что-то новое, дайте мне знать. — Голос его звучал без оптимизма. У самой двери он оглянулся. — А ничего такого, чтобы связать его с делом Хансен, у нас нет?

— Пока нет, — ответила Трейси.

Учитывая недостаток улик по делу Гипсона, Трейси ничуть не удивилась, что звонок от Серабоне раздался в тот же день, когда они с Кинсом выходили из рыболовного магазина. Там они показали хозяину образцы сделанных Гипсоном мушек и задали вопрос, можно ли по ним определить, левша их изготовитель или правша.

— Надо же, какая тонкая работа, — сказал он, — тот, кто это сделал, наверняка одинаково хорошо вяжет узлы обеими руками.