Владимир Колычев - Волчья интуиция

— Это беспредел! — пытаясь вырваться, прохрипел Сафрон.

— Я за это отвечу.

— Ответишь!

— Но ты этого не увидишь.

— Почему это не увижу?

— А узнаешь!

Степан рванул Сафрона на себя, поставил его на ноги и вытолкал из ресторана.

В отделении он запихнул арестанта в «аквариум», но тот так ничего и не сказал. Степан понял, что выдергивать его на допрос бесполезно, но и отпускать глупо. Пусть посидит, понюхает свое ближайшее будущее. А пахнет оно отнюдь не черепаховым супом…

В глазах Лии восхищение, а в голосе тревога.

— Это правда, что ты Сафрона задержал? — спросила она.

— Кто сказал? — осведомился Степан.

— Да встретила тут одну… Весь город уже говорит.

— Если бы только город. — Степан усмехнулся.

Он уже имел удовольствие разговаривать с начальником ОВД. Не было у него серьезных оснований для задержания, а Кузовиков требовал объяснений. Степан держался, но при этом понимал, что завтра, в крайнем случае послезавтра ему придется отпустить Сафрона.

— Это же не из-за меня? — спросила Лия.

— Нет.

— А может, все-таки? — Она обвила руками его шею, с загадочной улыбкой глянула в лицо.

— Да, подъехали мы к нему из-за тебя. А там уже началось…

— Что началось?

— Не скажу.

— Почему?

— А потому что ты подключена к городу, который много говорит.

— Я отключусь.

В дверь позвонили, Степан напрягся. Вдруг бандиты с протестами и требованиями?..

Он осторожно посмотрел в глазок, и на лестничной площадке увидел Рыбалова. Мужчина стоял с опущенной головой и скреб пальцами по затылку. Другая рука опущена, в ней ничего не было. С повинной Рыбалов пришел. Как еще его понимать?

Но как он нашел Степана? Следил за ним? Или Сафрон адрес дал?.. Почему он пришел к нему домой, а не остановил во дворе? Что все это значит?

Оружия у Рыбалова не было, но куртка на нем с длинными рукавами. Пуговицы на правом не застегнуты, возможно, для того, чтобы нож легче было вытащить. Рыбалов занимался карате. Попутно он мог овладеть более эффективным оружием, нежели пустая рука.

Степан достал из кобуры пистолет, снял его с предохранителя.

— Стрелять умеешь? — тихо спросил он Лию.

— Зачем?

— Чтобы жить.

Круча должен был вызвать огонь на себя, чтобы выявить истинные намерения Рыбалова. Но вдруг этот тип окажется сильнее? Тогда может пострадать и Лия.

— Я не знаю! — Девушка мотнула головой, но пистолет взяла.

Степан отвел ее на кухню, а сам открыл дверь.

— Товарищ капитан? — Рыбалов поднял голову, с тоской во взгляде посмотрел на него, протяжно вздохнул.

— Пока еще капитан. Докажу твою вину, стану майором.

Степан был начеку, но держался расслабленно.

— Не надо ничего доказывать, я сам все расскажу.

— Что ты расскажешь?

— Как Лизу убил.

— А Бродилова?

— Здесь будем говорить? — Рыбалов глянул в сторону лифта.

— Проходи!

Степан не стал уходить далеко в сторону. Он расположился так, чтобы Рыбалову было легче его атаковать. Если вдруг он пришел за этим.

Так оно и вышло. Рыбалов резко выкинул вперед правую руку, в которой вдруг оказалась «финка». Осталось только ударить.

Капитан блокировал руку, собрался брать ее в захват и пропустил удар локтем под нижнее левое ребро. Это была не просто боль, Степана сковал самый настоящий паралич. Он упал на пол. Острие ножа уже кольнуло его шею, когда прозвучал выстрел. Рыбалов подскочил, выгнул спину, раскинул руки. Взгляд его безжизненно замер.

Круча тут же пришел в себя, уложил его на спину, посмотрел в настежь распахнутые глаза. Не надо было прикладывать пальцы к вене, и без того было ясно, что Рыбалов отжил свое.

Лия так и продолжала стоять с пистолетом в вытянутых руках. Бледная как полотно, рот искривлен, в глазах тихий ужас.

Степан поднялся, подошел к ней, забрал пистолет, обнял ее.

— Я его убила? — пробормотала девушка.

— Ты спасла мне жизнь.

— Я его убила.

— Оружие дал тебе я, значит, это моя вина.

Степан забрал у нее пистолет, вернул его в кобуру.

— У тебя кровь, — дрожащим голосом сказала Лия.

Круча провел пальцами по шее, увидел на них кровь и сказал:

— Это не кровь, а улика… Ничего здесь не трогай.

Рыбалов напал на сотрудника милиции. Есть нож с его пальчиками и кровью на лезвии, так что вопросов не возникнет.

Сафрон лежал на шконке, подложив руки под затылок.

— А, капитан! Извиняться пришел?.. Я по ночам не принимаю.

Авторитет повернулся на бок, лицом к стенке. Так он демонстрировал свое презрение к Степану.