Николай Леонов - Фантомная сила

– Простите, что задержала вас, Лев Иванович, – начала Алина после приветствия, сбрасывая манто. – Мне очень неприятно, терпеть не могу опаздывать. Но эти вечные пробки! Никуда от них не денешься! И вроде бы выехали вовремя, а все одно! Возможно, водителю немного опыта не хватает. Муж не стал брать нового человека, пока все не уляжется, назначил одного парня из своих телохранителей.

– Я все понимаю, – мягко улыбнулся Гуров, – Виталий Егорович, как всегда, весьма предусмотрителен. Это в общем-то правильное решение. И кстати говоря, Алина, бежать было совершенно необязательно.

– А как вы догадались, что я бежала? Ах да, у меня щеки горят, и дыхание совершенно сбилось. Честно говоря, это все от нервов.

– А почему же вы нервничали, милая барышня? – вклинился в разговор неугомонный Стас.

– Позвольте представить, мой коллега и близкий друг – полковник Крячко, – ответил Гуров на изумленный взгляд женщины. Казалось, Алина только сейчас заметила, что в кабинете находится еще один человек.

– Станислав Васильевич, – отвесил полупоклон Крячко.

– Очень приятно, Алина. И можно без отчества. Откровенно говоря, – обратилась она к Гурову, – я полагала, что вы, Лев Иванович, желаете поговорить о моем прошлом и о моей семье. И я надеялась, что этот разговор у нас состоится наедине. Простите.

– Полковник Крячко как раз уходит, – с готовностью кивнул Лев.

– Конечно, конечно, – снова отвесил шутливый полупоклон Стас, – я уже бегу по делам. И лишь позволил себе слегка задержаться, чтобы лицезреть вашу неземную красоту и быть представленным лично.

На губах молодой женщины мелькнула нежная улыбка:

– Мне очень приятно познакомиться. Пожалуйста, не принимайте мою просьбу на свой счет и не сочтите за грубость. Просто так мне будет гораздо комфортнее разговаривать.

– Конечно, конечно! Уже удаляюсь! – Стас снова отвесил легкий поклон и вышел из кабинета.

– Присаживайтесь, – указал Гуров на стул. – Может, желаете кофе или чаю? У нас есть с травами, очень интересный вкус.

– Нет, спасибо. Но я не отказалась бы от глотка воды, – кивнула Алина. И пока Гуров наливал в стакан минералку, пробормотала: – Очень в горле пересохло почему-то.

– Не мог не заметить, что вы действительно довольно сильно нервничаете, – мягко произнес Лев, присаживаясь за стол. – Позвольте узнать почему?

– Ну как же, Лев Иванович! Вы ведь хотели поговорить о моем прошлом, моей семье. А это для меня тема настолько болезненная, что я отказалась бы ее обсуждать, если бы не необходимость, продиктованная нуждами следствия.

– Я вам не говорил о теме нашей беседы, – протянул Гуров и мысленно добавил: «Именно потому, чтобы лишний раз не нервировать».

– Вы спрашивали у Виталия мою девичью фамилию, отчество уточняли и просили рассказать историю нашего с ним знакомства. Сразу понятно, с какой целью интересовались. Справки о моем прошлом будете наводить.

– Я не из праздного любопытства интересуюсь, а, как вы сами только что правильно заметили, так надо для расследования. Кстати говоря, найти моим коллегам удалось немного.

– Интересно, почему вообще всплыла эта тема?

– Сейчас попробую пояснить. Видите ли, Алина, у меня создалось впечатление, что бескомпромиссный и решительно настроенный «некто» пытается вас оберегать. И это было бы замечательно, не применяй этот защитник незаконных приемов и не совершай он жестоких и противоправных действий.

– Защищает меня?! – искренне изумилась молодая женщина. – Быть того не может!

– Может, может, и я почти убежден в этом.

– Но зачем?! Почему?! С чего вдруг?! Заверяю, Лев Иванович, что вы ошибаетесь! Защищать меня, и к тому же таким странным способом, совершенно некому. У меня, конечно, есть любящий муж, который, без сомнения, меня бережет и проявляет заботу, но не думаете же вы, что Виталий способен на нечто подобное? Взрыв на стоянке, диверсия на собственном производстве? Это глупо, нелепо! И совершенно невозможно!

– Будьте спокойны, я ни в чем не подозреваю вашего мужа. Именно поэтому я и заинтересовался вашей прошлой жизнью, еще до знакомства с Виталием. Наверняка у вас были преданные поклонники и есть любящие родственники, близкие или дальние.

– Поклонники, разумеется, были. Но ничего серьезного. И потом, никто из них не способен на что-либо подобное. А родни близкой или дальней у меня давно нет. Я сирота и воспитывалась в детском доме. Примерно с четырехлетнего возраста.

– Быть того не может! – вырвалось у Гурова. – Вас воспитывали в сиротском приюте?