Николай Леонов - Форсаж на крови

– Пап, ты скоро? – Мальчишка приветливо улыбнулся двум незнакомым дядям, открыто демонстрируя отсутствие двух передних нижних зубов.

Шолаков обернулся.

– Дай мне пару минут, – буднично произнес он, но оба сыщика заметили, как предательски дрогнул голос Геннадия Сергеевича. – Я сейчас приду. Подожди меня в своей комнате.

– Хорошо.

Мальчуган послушно удалился, путаясь в длинной футболке и легонько пиная перед собой мяч. Шолаков дождался, пока сын скроется в комнате, и только после этого вновь повернулся лицом к сотрудникам угро:

– Антон все-таки проболтался? Да?

Вопрос был чисто риторическим, но Крячко предпочел на него ответить:

– Скажем так, ему пришлось пойти на сделку. Выбор-то у мужика был небогатый. Либо взять всю вину на себя и получить срок на полную катушку, либо сдать реального организатора преступной группировки. Торговля человеческими органами – преступление серьезное, Геннадий Сергеевич.

– Послушайте, парни… – нервно сглотнул Шолаков. – Давайте только не при ребенке. И не при Нине. Я не хотел бы, чтобы они видели, как меня… Тем более что Нина сейчас в положении. – Он выдержал небольшую паузу. – Не будем поднимать шумиху. Хорошо? Дайте мне пять минут. Я скажу им, что меня срочно вызывают по работе. А потом… Я весь в вашем распоряжении.

– Договорились, – согласно кивнул Гуров. – Только без глупостей, Геннадий Сергеевич.

– Само собой. Это не в моих интересах…

– Пять минут, – демонстративно постучал Лев указательным пальцем по циферблату наручных часов. – Время пошло.

– Спасибо, парни! – Шолаков натянуто улыбнулся.

Он быстрым шагом направился в дальнюю комнату. Туда, откуда чуть ранее его окликал женский голос. Крячко застегнул кобуру.

– Во, видал! – шепотом обратился он к Гурову. – Даже преступники боятся своих жен больше, чем сотрудников уголовного розыска. А ты меня жениться заставляешь…

– Угомонись, Стас!

Шолаков пробыл в дальней комнате не более трех минут, зато, когда он появился, на нем был стильный костюм в тонкую полоску и фиолетовый галстук.

– Еще один момент, парни.

Геннадий Сергеевич скрылся в комнате сына. До сыщиков доносились их приглушенные голоса. Разобрать, какие последние напутственные речи толкает Шолаков своему незаконнорожденному отпрыску, не представлялось возможным. Гуров бросил взгляд на часы.

– Пойти поторопить его? – предложил Крячко.

Но идти Станиславу никуда не пришлось. Геннадий Сергеевич дисциплинированно уложился в отведенное ему время. Вышел в коридор и прикрыл за собой дверь в комнату сына. В полной тишине облачился в серый плащ и серую шляпу.

– Я готов, – сообщил он. – И еще раз спасибо за то, что вошли в мое положение.

– Поехали уже, – легонько подтолкнул его к выходу Стас.

Все трое вышли на лестничную площадку. Крячко двинулся первым, за ним Шолаков и замыкал шествие полковник Гуров. Геннадий Сергеевич заложил обе руки в карманы плаща. Спустившись на второй этаж, он коротко оглянулся на Гурова, затем вдруг резко подался вперед и ударил Станислава двумя кулаками в спину. Тот не удержал равновесия и, царапая руки в кровь, распластался на площадке между первым и вторым этажом. Шолаков стремительно развернулся, ожидая атаки сзади. И она не заставила себя ждать. Кулак Гурова едва не впечатался в лицо противника, но Геннадий Сергеевич ловко увернулся от удара. В его правой руке блеснуло лезвие ножа. Стремительный выпад, которому мог бы позавидовать любой профессиональный фехтовальщик, и Гуров почувствовал, как его плечо обожгло болью.

Крячко уже был на ногах. Дернув оружие из наплечной кобуры, он скомандовал:

– А ну, брось!

Однако Шолаков и не думал подчиняться. Перемахнув через перила, он приземлился на один лестничный пролет ниже.

– Стоять! – Станислав поймал его на прицел.

– Не стрелять! – осадил напарника Гуров.

Он, не раздумывая, прыгнул следом. За секунду до приземления успел выбросить вперед ногу, и носок его ботинка врезался беглецу между лопаток. Шолаков полетел лицом вниз, но грамотно сгруппировался при падении. Через мгновение он уже был на ногах. Гуров спрыгнул через перила еще на один пролет ниже. Путь к отступлению для Геннадия Сергеевича был отрезан. Крячко продолжал удерживать неприятеля на прицеле. Лев почувствовал, как под порезанным плащом рукав его рубашки намок от крови. Шолаков выставил перед собой нож, свирепо вращая глазами. В эту секунду он был похож на загнанного в угол раненого зверя.